Выдержал, или Попривык и вынес

Въ полночь пошелъ дождь, и я никогда ничего не видлъ подобнаго, впрочемъ, и видть не могъ, потому что было совсмъ темно. Мы спустили сторы и даже заткнули вс щели своимъ платьемъ и всетаки, несмотря на эту предосторожность, дождь проникалъ въ двадцати мстахъ. Не было никакого спасенія; если мы спасали ноги отъ воды, то наврно подвергали спину наводненію, спасая спину, мочили что-нибудь другое. Если кто изъ насъ выскакивалъ изъ подъ мокраго одяла и садился, то тому, на-врно, струя воды проникала за воротъ. Между тмъ карета тихо подвигалась по степи, ныряя въ промоинахъ, такъ какъ кучеръ, благодаря темной ночи, не могъ держаться дороги, а буря такъ, безжалостно бушевала, что не было возможности сдержать лошадей. Какъ только мы потеряли слдъ, кондукторъ зажегъ фонари, чтобы отыскать дорогу, но при первой попытк свалился въ оврагъ, въ четырнадцать футовъ глубины, и фонарь, какъ метеоръ, послдовалъ за нимъ. Долетвъ до дна, онъ оттуда закричалъ неистовымъ голосомъ:

— Не здите сюда!

На что кучеръ, смотря на оврагъ, въ которомъ тотъ исчезъ, съ негодованіемъ отвтилъ:

— Что же, вы принимаете меня за дурака?

Боле часа кондукторъ искалъ намъ дорогу, изъ чего видно, какъ далеко мы отъ нея уклонились и чему подвергались. По слдамъ нашей кареты замтно было, что мы дважды избжали опасности. Я не разъ радовался, что мы не были убиты въ эту ночь. Я не знаю особенной причины этому, но всетаки я радовался.

Утромъ на десятый день путешествія мы перезжали Зеленую Рку (Green River), красивую, большую, прозрачную, и такъ неудачно врзались въ нее, что должны были ждать новой, упряжки на подмогу, чтобы вытащить насъ на берегъ; вода доходила у насъ до самыхъ постелей, но эта была пріятная, прохладная вода и, кром того, ей нечего было у насъ мочить, такъ какъ, мы вс уже давно были вымочены. На станціи Зеленой Рки мы завтракали горячими сухарями, свжей вырзкой изъ антилопы и кофе. Это былъ единственный разъ, что намъ удалось хорошо пость въ дорог между Соединенными Штатами и Большимъ-Соленымъ-Озеромъ-Сити и единственный разъ, что мы дйствительно остались за это благодарны. Подумайте, какую, должно быть, приходилось намъ сть мерзость, если этотъ завтракъ оставилъ во мн такое глубокое впечатлніе посл столькихъ лтъ.

Въ пять часовъ утра мы достигли Форта Бриджеръ (Fort-Bridger), сто семнадцать миль отъ Южнаго Паеса и тысяча двадцать пять миль отъ Сентъ-Жозефа. Отъхавъ пятьдесятъ дв мили дальше, близъ Эко-Кэньонъ (Echo Canyon) мы встртили шестьдесятъ человкъ солдатъ Соединенныхъ Штатовъ, которые пришли изъ Кэмпъ-Флойда (Camp Floyd). Наканун имъ пришлось имть дло съ тремя или четырьмя стами индйцевъ, которые, какъ они полагали, собрались не для добра. Въ этой стычк четыре индйца взяты были въ плнъ, остальныхъ же преслдовали четыре мили, но никого не убили. Это походило на серьезное дло. Мы хотли выйти изъ кареты и присоединиться къ этимъ солдатамъ, но, размысливъ хорошенько и разсчитавъ, что индйцевъ было четыреста человкъ, мы ршили хать дальше и присоединиться къ индйцамъ.

Эко-Кэньонъ тянется на двадцать миль. Онъ походитъ на длинную, узкую, прямую улицу, идущую внизъ уступами, между громадными перпендикулярными стнами Конгломерата, во многихъ мстахъ въ четыреста футовъ вышины и какъ бы украшены башнями на подобіе средневковыхъ замковъ. Это былъ самый безопасный путь въ горахъ, и кучеръ сказалъ, что гутъ онъ пуститъ свободно лошадей. Онъ такъ и сдлалъ, и если скажутъ, что нын курьерскій поздъ Тихо-океанской желзной дороги летитъ скоре, чмъ мы пролетли тогда въ дилижанс, то я завидую шутнику-пассажиру. Казалось, мы подобрали наши колеса и полетли по воздуху — и вс забыли объ отвтственности за почту. Я не люблю преувеличивать и когда что говорю, то говорю правду.

Какъ бы то ни было, а время шло. Въ четыре часа дня мы пріхали на вершину Бигъ-Моунтэнъ (Big-Mountain), въ пятнадцати миляхъ отъ города Соленаго-Озера, когда заходящее солнце бросало свои послдніе лучи на міръ и самая изумительная панорама горныхъ вершинъ представилась нашимъ глазамъ. Мы посмотрли изъ окна на эту восхитительную картину, осненную роскошной радугой! Даже оверлэндскій почтовый кучеръ остановилъ своихъ лошадей и залюбовался!