Выдумки

Миша, который был до ужаса худой, с белыми островками на волосах, сел рядом с Лилей на краешек кресла и показал ей что-то на айфоне. Она прикрыла рот рукой и засмеялась. Потом Миша убрал телефон в тугой карман джинсов и сладостно присел ей на ухо.

Рустаму стало так тошно, что захотелось заорать: «Чё, Миша, если бы у тебя не было айфона, был бы ты так крут? Не знаю, а может, сидел бы ещё грустнее меня, а?»

Проклятый айфон. Рустам загорелся желанием вырваться и бежать, пока ноги не подкосятся от усталости, и даже это не остановит его, он будет грести землю, лишь бы быть подальше от всех них.

Раздался громкий звук электронного пианино, все затихли и посмотрели на Рустама. Но он не хотел вытаскивать эту гадюку из кармана, хоть от вибрации занемела нога. Наконец достал. Его жизнь сузилась, как экранчик телефона, от волнения всё расплывалось в глазах, он не мог прочитать, кто звонит. Паша, не отрываясь от телефона, показывал козу и мотал головой, как будто слушал жестокий рок.

Вытащив своё тело из квартиры на лестничную площадку, он запомнил, как смотрела на него Лиля и улыбалась. «Наверное, смеётся надо мной», – подумал Рустам.

Большими буквами было написано: «Мама». Рустам постарался сделать голос ласковым.

– Да, – когда он прослушал, что сказала мама, его голос поменялся и погрубел. – Как не вышлешь? А я… Ну мам… Понятно, всё, пока.

В динамике ещё звучал женский голос, когда Рустам нажал на красную кнопку. От всего, что произошло, ему хотелось сесть где-то в углу и заплакать. Он так надеялся на эти деньги. «Она всегда так делает, она никогда меня не понимала, никогда. Что бы я ни делал, мои желания были последними в списке её дел. Никогда она не любила меня, я ей чё, какой-то мальчик с улицы, чтобы она со мной так поступала? Не буду с ней больше общаться. Пойду найду работу, заработаю себе на всё, даже не скажу ей ничего. Не поеду к ней больше в эту гнилую деревню, не хочу её видеть».

Грудь жгло от таких мыслей. Не хотелось существовать в этом несправедливом мире. Он тихонько спустился по лестнице, вышел на улицу и побрёл по зимнему городу. Под ногами скрипел снег, серый пар вылетал изо рта и тут же исчезал за спиной.

Войдя в комнату в общаге, не раздеваясь, лёг и уснул тревожным сном. Всю ночь он ворочался. В четыре утра весь в поту проснулся. Как безумный заговорил:

– Да как же? Обещал всё-таки. Надо что-то делать, как купить айфон? Как купить? Где найти деньги? Работа…

Он встал, походил по комнате и этим разбудил соседа, тот обматерил его. Рустам немного пришёл в себя и снова лег.

После того как пролежал с полчаса, его осенило. Кривая улыбка растянулась по его лицу.

– Тут осталось-то учиться, скоро практика, мы же с ней больше не увидимся.

На часах пробило полтретьего. Лиля вошла в квартиру. На кухне горел свет, и она пошла туда. Её мама Нурия Харисовна собирала вещи по коробкам. На столе стояли две коричневые коробки, из одной торчала скалка и ручка сковородки, из другой чашки, обёрнутые газетой. Во вторую коробку она засовывала зубочистки и белые салфетки.

– И где мы так долго? Ты же завтра не встанешь, – сказала ей мама, не отрываясь от своих дел. – Завтра рано вставать. «Газель» в девять приедет.

– Куда на этот раз? – спросила Лиля, обводя взглядом кухню.

– Тут неподалёку, где бывший МФЦ – там сзади есть хорошая времянка…

– Мама, какая времянка? – глаза Лили широко раскрылись. Она смотрела сквозь маму.

– За ваши деньги любой ваш каприз, – Нурия Харисовна говорила и открывала ящики шкафа, проверяя, всё ли взяла.

– А как добираться до учёбы?

Тут мать не выдержала, повернулась к ней и заорала:

– Пешком! Не сломаешься! Ещё вопросы?

Лиля, сделав обиженное лицо, прислонилась к стене и достала телефон.

– Кстати, Санька звонил, спрашивал про телефон, не про этот случаем? – Нурия Харисовна показала на телефон подбородком.

– Блин, мам, ему-то он зачем? – Лиля взглядом дырявила угол кухни. – Он всё равно китайский, этому телефону место на помойке.

Лиля кинула телефон на стол и пошла в свою комнату.

Трамвай

Как раз, когда я подошел к остановке, из-за угла выполз бело-красный трамвай под номером пять. Он катился не спеша, и, когда оставалось метров десять, мне удалось разглядеть водителя. Это толстая баба в желтом жилете и с обиженным лицом, она смотрела вперед, но, перед тем как остановиться, все-таки повернула голову и посмотрела на нас сверху вниз.

Возле меня сел мужчина в серой майке. От него ужасно пахло потом, мне пришлось дышать через раз. Что-то скрипнуло, и трамвай тронулся, из окон подул ветерок, и запах пота разлетелся по вагону. Я мог дышать. Ко мне подошел кондуктор, поискав в кармане деньги, подал ей пару десятчиков.

На следующей остановке я увидел ее. Девушку с изящной талией, высеченной не кем иным как самым известным скульптором самой Италии. Вай, вай, вай. На ней был белый сарафан и желтые сандалии. Моя радость сменилась на грусть, увы, напротив нее стоял парень в синей футболке.