Выдумки

– Все ты поняла, че ты мне тут тычешь то, если у меня не все хорошо значит можно ей и так, и сяк. Посмотрите-ка какие выискались. В интернат сдай? – тетя Сания встала и животом толкнула стол, бутылка на углу закачалась и чуть не упала, мама успела поймать ее – а что люди скажут? При живой то матери. Ты думаешь вообще, о чем ты говоришь? Сама сдай своего, моих не тронь. Поняла?

Тут тетя Сания взглянула на меня, на секунду она замолчала, лицо покраснело. Она села и уставилась в одну точку. Мама хотела что-то сказать, но она опередила ее.

– Иди отсюдого, видеть не хочу.

Мама тихо встала.

– Спасибо все было вкусно, – она посмотрела на меня, и строго сказала – одевайся.

Я пошел накинул на себя куртку, молния не хотела сходится. С десятой попытки получилось застегнуть. Пошел на кухню и увидел странную картину, только вроде ругались, а тут на…

Плечи тети Сании тряслись, голова ее лежала на груди матери. Мама гладила её по волосам, и у нее тоже выползали капельки воды и стекали по щеке.

Странные они.

Волосы

В центре маленького города, скрепя двигателями, перемещаются железные консервы, оставляя после себя увесистую тяжелю массу. Если достать нож, то лезвие утонет в воздухе, как в сыре. В банке где кончилось заседание генеральных директоров воздух не лучше, а может даже и хуже. Выходит, на улицу, с того самого совещания Степан Петрович Белоус и сладко вдыхает аромат родного города. Блестящая черная машина увезла его.

Машина остановилась возле двухэтажного здания. Длинные окна блестели синевой, вывеска гласила «Клеопатра, салон красоты».

– Это что? – Степан Петрович немного растерялся.

Водитель повернулся, показал рукой на вывеску.

– Вон же это, эээ… парихахерская, париккакерская ыэ … тьфу … стригут здесь, ваша жена с утра попросила привести, а то сказала вы сами, не дойдете.

– Давай не сегодня.

– У вас запись на семнадцать тридцать, и ваша жена сказала, что в третий раз если я вас привезу домой не стриженным, уволит.

– Да кого ты слушаешь? Я т … – и немного подумав вышел из машины.

Степан Петрович во всем соблюдал чистоту. Раз в неделю стриг ногти, брился каждый день и в выходные тоже. На чистом столе ровно по середине стоял монитор, ручки и бумаги аккуратно сложены полках стола. Порядок портили непослушные волосы, которые пока не начнут мешать жить, он не ходил к мастерам шевелюры.

– Добрый день – пропела девушка за стойкой, одна из тех, которых специально рожают для таких мест работы.

Степан Петрович назвался, она попросила подождать.

Он сидел в кресле, от скуки или от нервов стал растягивать губы в трубочку. Через минуту раздался стук каблуков в длинном коридоре. Стук стих и возле стойки оказалась женщина. Хотя нет. Больше походящая под это дивное существо. Брюки обтягивали ее дряблые ноги, нелепо смотрелась белоснежно завитые кудри по отношению ее коричневого лица. Ладонь согнулась и длинные кривые пальцы свесились. Когда она открыла рот, медленно потек скрипящий звук.

– Деточка! Быстренько, запишите меня на следующую неделю.

– Во сколько вам удобно? – эту фразу девушка спросила у ее спины.

Степан Петрович наблюдал за белокурой курочкой. Ему было стыдно и обидно. Стыдно что такие люди существуют – потребители. Стал тормошить память, припоминая себя в общение с продавцами, кассирами и консультантами. Нет не единого раза он не повел с ними по-хамски и тут же повеселел. А обидно. За девушку, что ей достается счастье, общение с такими людьми.

Степана Петровича позвали стричься.

Его встретила женщина с большим шаром на голове. Скорей всего это не прическа, а нимб, потому что она была так доброжелательна, что даже самым святым людям стало бы тошно.

Когда фартук был накинут, когда женщина-ангел добилась от него хоть каких-то разъяснений по поводу прически, магия – началась.

Тонкие пальчики погрузились в каштановые заросли и отмеряв длину к ним спешили ножницы, блеснув на свету, сомкнулись. Маленькие гребешки плыли по воздуху. Некоторые пучки сопротивлялись, то не расчесывались, то запутывались чуть ли не в узел. Опытные пальчики приводили их в чувства, как пощёчина буйному посетителю, чтобы тот пришел в себя.

Действительно здесь творилась магия, но не одна, а целых две. Одна поверх черепа, другая внутри. Сверху понятна какая, а вот внутри более сложная под названием воспоминание.

– Люда, что за хрень? Я прикончу эту шавку! Где она? – это кричал Петр Валерьевич на свою жену Людмилу Аркадьевну, которая до ужаса любила своего Бусю. И конечно прощала все ее шалости. А мужа старалась успокоить, и донести до него, что не стоит оставлять ботинки где попала.

Степа в своей комнате, предполагал, что его долго не побеспокоят. Достал из-под матраца ножницы, а из шкафа куклу, с размером двухлетнего ребенка, такую же мясистую и с розовыми чечками. Юный парикмахер схватил неаккуратно торчавшие пряди, для того чтобы отрезать их, но они были на столько короткие, что острие больно надавливало на кончики пальцев. По телу расплылось негодование. Почему у кукол не растут волосы? С этими мыслями он обратно убрал куклу.