Выдумки

С чувством вины, и страха перед женой, брезгливо взял ветошь и помял в руке. Нехотя присел, неумело держа тряпку двумя пальцами он макал ею в лужу. Тамара от увиденного не смогла сдержать ярость и привычно дала ему подзатыльник. Прошипела:

– Не чего сделать нормально не можешь. Исчезни.

Она с психом отобрала тряпку, так что грязные капли разлетелись по комнате.

– Пошел вон…

«Лучше молчать», подумал он и, почесав лысину, пошел на кухню. Из шкафчика достал молотый кофе «Presidentti» в новой зеленой упаковке. Из ванной доносились бормотания: «Связалась с лодырем, не отходит от компьютера, спит днями и ночами, ничего нормально сделать не может». Рамис мог часами слушать какой он «хороший», и при этом думать или заниматься спокойно своими делами. Этот фон даже немного успокаивал его. Так что сейчас, легким движением открыл пачку, и бодрящий запах кофе заполнил комнату. Он только потянулся к турке, как из ванной донеслось.

– Иди сюда! Ты где? Коврик кто будет вешать?

С сожалением поплелся помогать жене. Открыл дверь на балкон, взял немного правее, так как часто бился ногой о колесо велосипеда. Раздвинул клетчатые сумки, освободил место и повесил коврик.

На балконе было душно, Рамис открыл окно. Тихим жужжанием донеслись до него звуки бензопилы. Он наблюдал с пятого этажа, как крошечные люди ходят по двору, занимаются хозяйством в своем доме.

Рамис любил наблюдать из окна, как живут другие люди. Он думал, что они счастливее его. Его мечта – иметь дом с большим участком и живностью: куры, свиньи, собака, и место, где можно спрятаться от жены. Томочка не хотела дом, обосновывала это: «научись сначала следить за квартирой…».

– Че вста… – опять заорала жена, – ты издеваешься надо мной.

– Что, что случилось?

Вдруг она резко села на пол и схватилась за ногу. Рамис понял, что у нее маневр не удался: о велосипед ударилась. Опять на него все свалит. Решил избежать этого обвинив ее:

– Что ты здесь делаешь? Сама виновата. Нечего лесть туда куда не следует.

– Че так долго? Кто будет раковину чинить? Я что ли? – слезливо тянула она глядя на свой ушибленный мизинец.

– Ну ладно. Ща сделаю.

Он хотел перешагнуть через нее, но вовремя сообразил сначала ей помочь подняться. Она кое как встала и, держась за его плечо, начала ныть.

– Почему ты такой? Обнял бы, поцеловал бы. Извинился. Ведь мне же больно. Ты какой-то черствый. Ты разлюбил меня? – немного подумав добавила – Может мне мужа на час вызвать? Он бы все сделал, и нервы в порядке у меня и у тебя.

– Ну, если хочешь. Давай.

– А – она посмотрела ему в глаза, – значит, вызвать человека со стороны лучше, чем самому что-то сделать? Давай раздарим! – Она выглянула в окно и крикнула:

– Кому нужны деньги! квартира номер…

– Ну хватит, – строго перебил он ее, – пойду.

Она искусственно заплакала, когда он вышел с балкона. Рамис почувствовал вину за ее слезы, и, как обычно, обнял ее и поцеловал. Тамара важно вырвалась из его объятий, похрамывая ушла в спальню.

Жена лежала на кровати с пробками в ушах, когда Рамис сделав раковину вошел в спальню. Увидев его она все же вытащила один наушник.

– Сделал?

Он кивнул нехотя. Она привычно прожужжала.

– Руки то хоть помыл?

Он посмотрел на грязные руки и тяжело выдохнул. Сходил помыл. У Тамары рот опять не закрывался. Сейчас ей важно наставить его на путь исправления. Он слушал ее и отвечал: «ага, мхым, ну да, еще бы». Когда она выговорилась, угасла в ней обида, прошла злость и как ни в чем не бывало пропела и похлопав ладошкой по кровати позвала к себе

– Ложись. Тут прикольная песня, пойдем послушаем.

Рамис лег рядом, она запихнула ему в ухо наушник. Он не любил попсу, но, чтобы не обидеть жену, скривил душой и кивнул благодарно.

Тело напомнило про нехватку кофеина холодком в груди. Он предложил ей тоже кофе. Она покачала головой, и отобрала у него наушник. Переступив порог кухни он предчувствовал с наслаждением, что остались считаные минуты до первого глотка бодрящего кофе. Он даже начал пританцовывать и запел песню «I love you baby…». Пару раз крутнулся на носке, потом резким движением взял пачку. Маленькая черная туча взмыла вверх, на мгновение зависла над головой и медленно посыпалась на пол.

Его тело онемело, глаза расширились. Он судорожно сжимал пачку «Presidentti». Рустам думать не хотел, что будет дальше, но, одно он понял точно – холодок в груди еще долго будет его мучать.

Приехал

Ранним утром прибыл поезд. На перроне суетились люди, кто-то искал свой вагон, кто-то выползал из него. Среди всей этой беготни проходил мимо толстенький мужчина в клетчатой рубашке. Никто не видел откуда он вылез, и не знали куда он направляется. Голова Олега стала тяжелее чем, когда он уезжал. После женитьбы он меж двух ушей засеял хлопотливые семена, а вот в санатории хрупкая ручка взяла сосуд с вином и полила грядку, и вот по пути домой все поспело.