«Выход»

– Медпакет дорогой, – замечает рядовой. – Вещь ценная. Может кому-то спасти жизнь. Вы просто выбрасываете его.

Он явно не верит, что этот схрон может им понадобиться.

– Дорогой? – Горохов почти закончил закапывать вещи. – Ну тогда на обратном пути попрошу Кораблёву сюда заехать, и откопаем этот дорогой медпакет.

Дело сделано, теперь ему будет спокойнее. А теперь, раз всё было сделано, неплохо было бы провести кое-какую оперативную работу. Андрею Николаевичу не давали покоя несколько вопросов, но задавать их в лоб нельзя, солдат, скорее всего, не ответит, нужно было завести разговор издали.

Они пошли обратно, но теперь уполномоченный не идёт первым, он чуть притормозил, чтобы Терехов подошёл поближе, и спросил:

– Так, значит, эти медпакеты дорогие?

– Да, – откликнулся рядовой, он не очень разговорчив, – ценные.

– А вы умеете пользоваться ими, пользовались уже?

– Несколько раз.

Солдат немногословен. Это плохо, придётся искать интересную для него тему, обязательно льстить; предлагать деньги или запугивать в данной ситуации бесполезно.

– Просто нам тоже выдавали эти пакеты, но нам не говорили об их стоимости. Я пользовался таким пакетом, но не всё было ясно. Вы проходили инструктаж?

– Я прошёл курсы военного медика.

– Ах да, – вспомнил Горохов, – мне ваш капитан говорил, что у вас во взводе все военные медики, а он сам имеет какой-то… не помню какой точно, научный диплом.

– Наверное, – сухо отвечает Терехов.

– А вы давно служите в его подразделении?

– Нет.

– И как он вам, ну, как командир?

– Справедливый.

– Справедливый, – Горохову уже стоило успокоиться, он понял, что подразделение капитана Сурмия секретное и люди в нём подготовленные, что ничего толком он не узнает… Но он неплохо разбирался в людях, в эмоциях людей; эмоции, правильно понятые и верно интерпретированные, – тоже информация, поэтому он и продолжал: – Я думаю, что человек, прошедший на Севере курсы военного медика, здесь, в нашей жаре, мог бы быть врачом. Кстати, а как вы переносите жару, рядовой? Ну, без костюма, конечно, в костюме-то ясно…

– Нормально. Я подготовлен к тяжёлым условиям.

– Ну, это теоретически? Или вы проверяли себя?

– Проверял на деле.

–То есть вы уже бывали в степи?

Рядовой только взглянул на уполномоченного и не ответил.

– А на этих широтах, в такой жаре, хоть раз бывали без костюма?

– Без костюма на этих широтах я не работал.

«Вот и разбери, что он сказал! То ли он без костюма тут не был, то ли в костюме уже бывал, то ли вообще он тут впервые, в общем, возможны всё варианты».

Ответы солдата уклончивы, из них невозможно сделать никаких выводов. Почти невозможно получить хоть какую-то информацию или даже приблизиться к возможности её получения. Да, у людей Сурмия подготовка, как говорится, «что надо». Ну, в этом-то он особо и не сомневался с самых первых минут, как увидел оснащение экспедиции. И у него уже не было никаких сомнений на тот счёт, что об этом его разговоре с рядовым будет известно и Сурмию, и Кораблёвой, поэтому он уже не постеснялся задать вопрос, что называется, в лоб.

– А вы Кораблёву знаете давно? Или первый раз работаете?

Самым простым был бы ответ «первый раз», этот ответ почти не давал повода для следующих вопросов, но солдат опять посмотрел на него через свои классные очки, произведённые где-то на Севере, и спросил:

– А почему вас это интересует?

– Просто, – Горохов всем своим тоном показывает, что это обыкновенная болтовня, – я заметил, что она… не совсем обычная женщина. Вы не находите?

– Мне находить что-то в командовании по уставу не положено, – это солдат говорит уже с заметными нотками раздражения в голосе.

«А солдатик-то ревностный служака. Начал подрыкивать. Не нравится ему на вопросы отвечать. Впрочем, иных солдат в этом взводе быть и не должно».

Всё, в принципе разговор был закончен, уполномоченный почти ничего нового из него для себя не вынес. До слова «биот» их беседа так и не дошла.

***

– И где вы были? – чересчур сухо спросила его Кораблёва, когда они добрались до лагеря. – Мы уничтожили существо почти час назад. И всё это время ждали вас.

– Я же вам говорил, просто осмотрюсь, – отвечал Горохов, хотя был уверен, что рядовой Терехов расскажет начальнице обо всём, что видел. И уж точно про то, что уполномоченный закопал воду, медпакет, немного провианта, хладоген и батареи в песок.

– И что, нашли что-нибудь?

– Ничего, что могло бы нам угрожать.

– Мы потеряли полчаса из-за ваших поисков, – она буквально выговаривала ему, как подчинённому. – Мы могли бы уже давно уехать отсюда.

– Я очень сожалею, – он мог бы ей напомнить, что она разрешила остановку и оговорила, что та продлится два часа, а они с Тереховым уложились в час и десять минут, но спорить с этой злой бабой… Нет, это было бы вопиющей глупостью.

– Идите в свою машину, – закончила разговор она. – Мы ждём только вас.

– Конечно; а вы уже поняли, кто там в бархане прятался?

– Мина попала точно в него, он уже не вылез, а там, в песке, не разглядеть, кто это был.