Выход на «бис»

Скопин против того, чтобы оставить, а попросту «подарить» фильмы, ничего не имел, однако пред-остерёг – не расширять избыточно круг посвящённых лиц, упирая на последствия.

– Последствия?.. – не подумав переспросил начштаба.

– Для общего употребления лучше придерживаться версии «крейсера спецзаказа». Вы же не желаете своим людям по возвращении в Союз надолго стать «невыездными?» – пояснял каперанг, не обращая внимания на то, что адмирал чуть поморщился на несколько фамильярное «Союз». – По прибытию и корабль – «секретный, с экспериментальным вооружением», и все члены моего экипажа станут одной большой тайной. Вся история будет под колпаком НКВД и под личным контролем сами знаете кого.

Вмиг посмурневшие строгостью лица явственно говорили о том, что в этом отношении, по возвращению на Родину, иллюзий никто не испытывал.

Уже совсем перед отлётом, оказией, чисто из любопытства:

– Товарищ вице-адмирал, можно вопрос?.. Чем вы руководствовались, позволив совершиться этой встрече? Существование какого-то «крейсера на перегоне» не прописывалось ни в каких руководящих документах, не вязалось ни с какой логикой. Мы могли оказаться хитрой ловушкой, да мало ли чем?..

Левченко задумался, припоминая последовательность событий…

– Работу вашего радара мы фиксировали, однако точного пеленга и дистанции дать не могли. Ещё… немало сбивало с толку ваше радиомолчание. Англичане, равно как и американцы, здесь в этих вода чувствуют себя вполне уверенно, чтобы не вести какого-то радиообмена. Пусть и кодированного. Говорите, ваш штурмовик произвёл разведку эскадры? Сигнальщики пролёт не заметили. Як-9 выполнял плановое секторальное патрулирование. Ваш лётчик очень смело сблизился. Рисковал. Нашему приказ был: «Кого бы ни встретил – сбивать», так как ближе к Исландии, погода там – непогода, любой патрульный самолёт противника, как правило, оборудованный радаром, это гарантия нашего обнаружения. И хорошо, что лётчики там, в небе меж собой сумели как-то разойтись, не ввязавшись в бой.

– Ворон ворону глаз не выклюет, – подстелил Геннадьич, сам же подумав: «Что-то немного не сходится в показаниях летунов».

– Вернувшийся на авианосец пилот описал чужую машину как нетипичную. Однако, согласно сделанным выводам профессиональных лётчиков, такой самолёт не мог иметь большой радиус. Где-то должен быть носитель. Совпало – кратковременным включением радара очень удачно удалось засечь, как неизвестная метка воздушной цели исчезает, сливается с поверхностью примерно в сорока километрах по пеленгу на ост. Оставлять на фланге неизвестную опасность мы не могли. Пробили тревогу. Подняли поисково-ударную группу.

– А что вас всё же толкнуло отменить атаку и попытаться обратиться к диалогу?

– Да как что?.. Ваша осведомлённость о «раковской» шестёрке. То, что мы потеряли два бомбардировщика, даже в Москве не знали. Нет, допустим, это могло быть известно врагу… вполне и наверняка – они же сбили их. И тут вы чуть себя не переиграли, между прочим. Честно, я даже не знал, что и думать. В целом же слишком путаная получилась комбинация. Нарисовать на крыльях самолёта красные звёзды, а на борту корабля название «Москва», подняв советские флаги, скажем, американцы или британцы, конечно, могли бы, но… смысл?.. А уж дальнейшее – сверхъестественное… Приходится принять на веру. В противном случае мы бы с вами не разговаривали.

Адмиральский салон линкора «Советский Союз», гости уехали…

– И что скажете, Гордей Иванович? Верите?

Адмирал, казалось, не услышал вопроса, вглядываясь в тёмный провал иллюминатора – тьма таращилась невидимыми глазами, клаустрофобно сужая границы, таясь паранойей. Отведя взгляд, недоумённо посмотрел на помощника, пожевав губами:

– А разве всё не стало очевидным? Или у вас, Иван Ефимович, опять возникли сомнения? Вы же и так всю дорогу подбрасывали в сторону пришельцев наводящие провокационные реплики.

– Есть такое дело. Специально я. Коль наш особист стал манкировать своими обязанностями – быть профессионально подозрительным и злым. Что и говорить, всё было красиво, особенно наглядная демонстрация, это я больше про фильмы. И про вертолёты, и реактивный истребитель. И в само́м облике крейсера что-то из ряда вон… незаурядное. Однако Америка и Британия вполне способны создавать подобные технологичные новинки. А флаги и надписи на борту устроить легко, разве нет?

Левченко покачал головой, чуть сутулясь, дыша короткими вздохами, точно экономя. События не прошли даром, в нём окончательно засела усталость. Соглашался… погружением: «Да, с виду всё было красиво и убедительно. Но вот делегация отбыла, оставив киноплёнки, притягательные непременным повторным просмотром. Оставив осадок и странное ощущение, будто ничего и никого и не было. За бортом глубокая ночь, ты разлепил глаза… а всё просто приснилось».