Выход на «бис»

«Согласен, командир, покинувший борт вверенного корабля в походе, это не по уставу, недопустимо ни при каких обстоятельствах… Полагаю, пока не вскрылись эти самые обстоятельства. Тут бы всё и оправданно – оказавшись в ситуации буквальных военных действий, кому как не командиру, несущему прямую ответственность за свой корабль, принять непосредственное участие в боевом планировании. С одной стороны. А с другой… у подобной экспедиции должен быть отдельный руководитель. Хм, и вернувшемуся капитану первого ранга сейчас, видимо, тоже задают встречные вопросы».

Обрекаясь на войну

– И как?..

Совещание штаба в кают-компании, устроенное Скопиным по возвращению, усматривало текущие оперативные задачи – распоряжения на ночную вахту и прочие цэу. На большее у него попросту не осталось нервных сил. Утром он собирался засесть основательно, сейчас же предварительно раздал офицерам лишь общие кроки – к чему следует готовиться. Исчерпывающей краткостью, как и своим донельзя вымотанным видом предваряя всякие наводящие уточнения со стороны подчинённых.

Вопрос особиста практически был единственно принятым. Да и то вынужденно, оглядываясь на конфиденциальность высоких полномочий.

Собственно, полковника КГБ, наделённого в данной экспедиции ещё и административными функциями, больше интересовали общие впечатления от поездки: как приняли, адекватность, прогнозы на контакты с правительственными инстанциями на Большой земле.

– Какая была реакция на книгу?

– Никакая. Я не стал им говорить об этом. Вообще.

– Даже так? Почему?

– А вы представьте, каково им было от свалившейся на голову фантастики?! Тут и одного «корабля из будущего» выше крыши! И что я – возьми ещё и усложни?! Дразнить доверчивость: здрасьте, вы живёте по сюжету какой-то там книги?! Хорошо хоть, ошарашенные от первой сенсации, куда подальше не послали. Не стал я забивать головы ответственным командирам, когда у них этой ответственности и без того по самое не хочу! Я вообще им таку-ую похреноту закинул, уж не знаю, справедливо или нет… короче, сказал, что эскадра домой не дошла, и всем им… «не добраться им до порта»[117].

– Жёстко.

– На войне первым избавляются от сочувствия. И не всегда только к врагу.

Особист приостановился, выжидая…

Пришлось пояснить, упростив мотив:

– Не хочу, чтобы они расслаблялись прежде времени, – прикусив губу. – Чтоб никто не расслаблялся.

На мгновение возвращаясь (мысленно) на линкор, вспоминая реакцию Левченко, обронившего: «Мы знали, что идём на смерть».

Осмысливая…

Слово «смерть» в устах адмирала прозвучало отрешённо и буднично. Однако не надо было обладать какими-то особыми познаниями в физиогномике, чтобы не увидеть перекошенную мимику в непрозвучавшем: «Где?.. Когда?.. Как?..»

Оно, кстати, так тогда и не прозвучало. Напрямую. Наверное, слышать, слушать о своей гибели и разгроме вверенных ему кораблей мучительно не хотелось. Сторонясь, словно от табу.

Это избавило Скопина от надобности импровизировать. На месте.

Впоследствии, конечно, придётся что-то рассказать, выдумать «неслучившиеся истории». Возможно, сославшись на и поныне засекреченные подробности – будто что-то там нехорошее произошло у англичан, будто и советская историография замолчала какие-то неприглядные факты… общим сюжетом: эскадре довелось заявить о себе, погремев залпами, наведя шороху, утопив что-то и кого-то. В итоге же повторив злополучную судьбу соединения адмирала Лютьенса[118].

– Но так-то, по-человечески, вижу, стакнулись, – вернул к разговору полковник, шумно втянув носом, намекая на исходящий от кэпа алкогольный запах.

– И ни в одном глазу, – уловил экивок Геннадьич, – им там от всех событий как в бездонную бочку лилось, мне же в гостях от коньячных угощений никакого удовольствия, постоянно контролируя, чтобы не окосеть лишкой.

– Так может того, – Вова щёлкнул пальцем по горлу, – я бы не прочь. Тоже весь перекипел на нервах.

– Всё бы вам до командирских запасов, – проворчал каперанг.

Впрочем, не отказывая. Уже у себя в каюте «плеснув по чуть-чуть», махнув не чокаясь, ощутив, наконец, как его по-настоящему начало отпускать напряжение:

– Завтра с утра отправим на корабли Левченко УКВ-станции и специалистов-радийщиков…

– Я слышал.

– Предварительно с ними надо будет провести плотную беседу по историческим фактам… и новым фактам.

– Я понял.

– Они там на полтора часа, час, а то и меньше – достаточно, чтобы обучить краснофлотцев «премудростям» работы с Р-860, настройкам и элементарному ремонту. Плюс шифры и кодировка для дальней связи, если предстоит разделиться. Потом вернутся, – Скопин испытующе взглянул на особиста, – однако на долгосрочную в штабе Левченко от нас необходим офицер по координации. Абы кого я послать не могу…

– У меня есть надёжный человек. Старший лейтенант из группы радиотелеграфистов, – полковник, по сути, «отдавал» своего внедрённого сотрудника, получив благодарный кивок.