Выхода нет

У. Г.: А они всё равно возвращаются. В последнее время я очень категорично заявляю, что не хочу видеть «вдов» Кришнамурти. Большинство из тех, кто приходит ко мне, последователи Дж. Кришнамурти. Я имею в виду фанатов Дж. Кришнамурти, «вдов» Раджниша и всевозможных религиозных приверженцев — всех форм, размеров и цветов. Если у них нет какого-то прошлого опыта во всём этом, они не могут интересоваться такими вещами. Они приходят ко мне, чтобы получить от меня некое подтверждение тому, в чём они заинтересованы. Но обнаруживают, что ничего от меня не получают. И всё же продолжают приходить. Ты не представляешь, сколько тысяч людей прошли через пороги моих домов в Индии, Америке, Европе, Австралии и Новой Зеландии. Некоторые из них достаточно умны, чтобы понять, что они ничего от меня не получат и нет смысла ошиваться вокруг меня. Но тем не менее у меня есть несколько друзей, которых я называю моими Врагами Номер Один, Два, Три, Четыре, Пять и т. д. [Смех] Они постоянно околачиваются вокруг меня, но не думаю, чтобы они чего-то от меня ждали. Я не уверен, что они ничего от меня не ожидают. Они не готовы принять то, что я постоянно утверждаю и подчёркиваю: что случившееся со мной случилось вопреки всему тому, что я делал. Некоторые друзья, которые были со мной годами, говорят, что у них всё ещё есть надежда, что они что-нибудь получат от меня. Вот вкратце история моей жизни. [Смех]

В.: Чем больше находишь, тем больше получаешь…

У. Г.: Если пытаешься разрушить чей-то авторитет, ты сам становишься авторитетом для других. Как избежать этого [превращения в авторитет] — для меня настоящая проблема. Но в каком-то смысле это не такая уж и проблема.

В.: Но Вам следует принять их [ищущих].

У. Г.: Нет. Я не могу, потому что мне совершенно ясно, что я им никак не могу помочь и что они не нуждаются ни в какой помощи. То, что их интересует, они могут получить где-нибудь в другом месте. Такое множество людей продаётся на базаре. Их интересуют продажные утешители. Вот куда им надо идти, а не околачиваться рядом со мной.

В.: Можете Вы сказать что-нибудь о дисциплине? Например, Япония построена на дисциплине.

У. Г.: Правда. Вся религиозная мысль построена на фундаменте дисциплины. Для меня дисциплина означает своего рода мазохизм. Все мы мазохисты. Мы терзаем себя, потому что думаем, что страдание — это средство достижения наших духовных целей. Это печально.

В.: Жизнь трудна?

У. Г.: Жизнь трудна. Так что дисциплина кажется людям очень привлекательной. Мы с огромным уважением говорим: «Он много страдал». Мы восхищаемся теми, кто много страдал, чтобы достичь своих целей.

По сути дела, всё религиозное мышление построено на фундаменте страдания.

В.: Оно у нас на кресте.

У. Г.: На кресте. Если вы страдаете не ради религии, то ради своей страны, во имя патриотизма…

В.: Ради своего города, своей семьи.

У. Г.: Те, кто навязывает нам такого рода дисциплину, садисты. Но, к сожалению, принимая её, все мы являемся мазохистами. Мы истязаем себя в надежде добиться чего-то… мы рабы наших идей и верований. Мы не готовы отбросить их. Если нам удаётся отбросить их, мы заменяем их другим набором верований, другой формой дисциплины. Те, кто отправляется строем на поля сражений, готовые быть убитыми сегодня во имя демократии, во имя свободы, во имя коммунизма, ничуть не отличаются от тех, кто бросал себя на растерзание львам на арене. Римляне наблюдали эту забаву с большим удовольствием. Чем мы отличаемся от них? Ничем. Нам это нравится. Убивать и быть убитыми — вот основа нашей культуры.

Надстройка секса и любви

В.: Человеческие отношения стали своего рода товарообменом — в том смысле, что «Если ты мне что-то дашь, я тебе что-то дам». Не могли бы мы рассмотреть это?

У. Г.: Да. Это факт. Мы не хотим признать его, потому что он разрушает миф о том, что человеческие отношения — это нечто удивительное и выдающееся. Мы недостаточно честны, порядочны и благопристойны, чтобы признать, что все отношения построены на такой основе: «Что я извлеку из этих отношений?» Это не что иное, как взаимное удовлетворение. Если оно отсутствует, отношения невозможны. Вы продолжаете отношения по социальным причинам, или ради детей, имущества, защищённости. Всё это неотъемлемая часть бизнеса отношений. Но когда он не удаётся и не даёт нам того, чего мы на самом деле хотим, мы накладываем на него то, что мы называем «любовью». Просто невозможно иметь отношения на какой-либо основе, кроме как на уровне взаимного удовлетворения.