Выходим на рассвете

Во второй половине дня, когда атаки белых на Айгу вновь были отбиты, Рыбин вернулся на вокзал, в кабинет начальника, где стоял селекторный телефон и телефоны для связи с позициями — здесь Рыбин устроил себе нечто вроде командного пункта.

С позиций Рыбин несколько раз звонил сюда, справлялся, нет ли сообщений из Ломска о высылке подмоги. Телефонист отвечал, что об этом сообщений нет, но что несколько раз звонил Корабельников и просил Рыбина при первой возможности связаться с ним.

— Срочно вызывай Ломск! Штаб! — приказал Рыбин.

Телефонист долго крутил ручку. Наконец подал трубку:

— Товарищ Корабельников у аппарата.

— Когда же будут подкрепления? — сразу спросил Рыбин. — Я прошу об этом давно.

— Мы бросили к вам все, — услышал он в ответ. — Но мы не можем оставлять беззащитным город. Офицерская дружина…

— Знаю! — не дослушал Рыбин. — Но и вы прекрасно знаете: не удержим Айги — не удержим Ломска. У меня здесь уже меньше сотни бойцов, а у чехословаков только с запада наступает около батальона. Да белогвардейцы… И артиллерия. А у нас разбита единственная пушка. Поймите, в любой момент чехословаки могут бросить на Айгу новые силы. До начала боев через нее на восток прошло девять их эшелонов. Могут повернуть. Поймите!..

— Понимаем все. Ищем выход…

— Знаете что? — вдруг решился Рыбин высказать мысль, которая уже давно зрела в нем, но в правильности которой он до последней минуты не был уверен. — Знаете что? — повторил он. — Мое предложение, как члена штаба, — оставить Айгу, стягивать все силы к Ломску. Айги, я теперь вижу, нам все равно не отстоять.

Нелегко было Рыбину произнести эти слова. Столько жизней и столько сил уже положено, чтобы удержать узловую!

— Оставить Айгу? — переспросил Корабельников. — Но может быть, придет помощь из других городов?

— У вас есть какие-нибудь основания ждать ее?

— Увы, только предположения…

— У меня предположения другого порядка, — с горечью сказал Рыбин. — Если бы в других городах Советы одолевали белых и чехов, те не смогли бы так жать на нас. У них даже артиллерия появилась. Я настаиваю на своем предложении!..

— Хорошо. Мы сейчас же обсудим его. И я немедленно дам вам знать о решении штаба. Если откажет телефон — по телеграфу.

— Если буду на позициях, меня разыщут. Если со мной что-нибудь случится, за меня — Ференц.

— Будем надеяться, с вами ничего не случится. Я скоро позвоню вам.

Глава восемнадцатая

Закончив телефонный разговор с Рыбиным, Корабельников вернулся в комнату, где находились остальные члены штаба, — заседание было прервано, пока он связывался с Айгой. Когда Корабельников вошел, все в напряженном молчании сидели возле стола, на котором лежало несколько нарукавных повязок — уже знакомых бело-зеленых и просто белых, с надписью черными буквами: «Белая гвардия». Эти повязки, новенькие, еще не надеванные, принес предгубчека Ратман. Они были обнаружены в нескольких офицерских квартирах во время обысков, которые только что провела чрезвычайная комиссия, как проводила она их и в предыдущие дни. Кроме повязок опять были найдены винтовки и патроны. Офицеров, на квартирах которых все это было взято, арестовали, о чем в начале заседания Ратман и доложил штабу.

Вернувшись на свое место, Корабельников не сел, остался стоять, уперев ладони в стол. По его лицу все поняли: ничего утешительного он не сообщит. Изложив предложение Рыбина, Корабельников сказал, тяжело отвешивая слова:

— Рыбин прав. Айги не удержать, даже если оголим здесь все и бросим туда последние силы. Добавлю: нам не удержать и города после оставления Айги. Чехи и белые оттуда, офицерская дружина здесь — мы между двумя огнями. Как ни горько, но это факт: перевес в силах на стороне контрреволюции. А надежд на то, что к нам придет помощь из соседних городов, практически нет.

— Что ты всем этим хочешь сказать, товарищ Корабельников?

— То, что, если мы хотим сохранить силы для дальнейшей борьбы, нам надо… уйти из Ломска!

— Мы уйдем, себя спасая, а народ оставим под власть контрреволюции? Не то предлагаешь! — первым возразил Корабельникову Скрыгин, начальник губернской милиции. Скрыгина сразу же поддержали:

— Пойти на крушение Советской власти по всей губернии? Да ты, товарищ Корабельников, понимаешь, что говоришь?

— Это капитулянтство! Товарищ Ленин предлагает сражаться за наше дело до последней капли крови, а ты…

— Товарищ Ленин учит также, что революция должна уметь не только наступать, но, при необходимости, и отступать! — твердо сказал Корабельников. — Вспомните девятьсот пятый и его уроки.

— Сейчас не пятый, а восемнадцатый. Власть Советов непобедима!

— По всей России — да! — согласился Корабельников. — Но в отдельных случаях, в отдельных местах, как, например, сейчас у нас, временное отступление может оказаться и неизбежным!

— Не об отступлении надо думать, а о том, как отстоять Советскую власть здесь!

— Что вы предлагаете, товарищи?

— Сражаться! Сражаться до последней возможности! — Все — на Айгу! Если удержим ее — может, изменим в нашу пользу ход боев на Сибирской дороге!