Выходим на рассвете

— О, нет, нет! — даже как-то испуганно проговорил Варшаньи. — Этого, благодарение господу, пока нет. Но Гомбаш не на пользу общества обратил дарованный ему всевышним литературный талант. Вы же помните…

— А, этот Палоц! — директор усмехнулся. — Но ведь поделом… — И тут же спохватился: — Да, да, конечно…

— Как прикажете поступить, господин директор? — еще почтительнее согнулся Варшаньи. — Гомбаш оказывает явно дурное влияние…

— Хорошо, хорошо! Мы с вами еще обсудим, как быть, — директор досадливо поглядел на Варшаньи и, повернувшись к Яношу, сказал: — Передай отцу, чтобы пришел ко мне завтра. Иди!

Янош повернулся, чтобы уйти, но спохватился:

— А книга?

— Он хочет взять эту мерзость! — побагровел Варшаньи. Его глаза выпучились, а лицо удлинилось более обычного. Он еще больше стал похож на лошадь. — Вы слышите, господин директор! Он хочет взять эту книгу, чтобы снова вводить в грех богохульства своих сверстников!

— Но это моя книга! — Янош чуть не сказал, что это не его книга, что он обязан вернуть ее владельцу. Но сдержался, успев сообразить, что если скажет, то у старого Ордаша, не дай бог, могут быть неприятности.

— Отдайте! — потянулся Янош к злосчастному «Богословию». Варшаньи, протянув свою длинную руку, попытался удержать книгу, но Янош уже схватил ее.

Варшаньи вцепился костистыми пальцами в руку Яноша, сжимающую злополучную книгу. Но Янош рванулся, и Варшаньи отлетел прочь, ткнулся боком в стол директора, завопил:

— Он дерется! Хулиган! Полицию!.. Полицию!..

«Что я наделал! — ужас охватил Яноша. — Я толкнул классного наставника! При директоре!»

Уже не помня себя, он пулей вылетел из кабинета и понесся по коридору к выходу. Вихрем промчался по ступеням лестницы. Опомнился только на улице.

Отдышавшись, он первым долгом пошел к Ордашу отдать книгу.

— Не надо было тебе приносить ее в класс! — огорчился Ордаш. — Да еще и толкнул своего наставника.

— Я не хотел… Но так вышло.

Ордаш горестно покачал головой.

— Поступок, мой друг, у тебя идет — да где там, бежит! — впереди мысли. Надо сначала думать, потом действовать.

— Я стараюсь… Только не всегда получается… Но что мне делать теперь?

— Ничего. Станешь старше, научишься. А теперь иди к Варшаньи, попроси прощения и убеди, что ты его впредь ничем не огорчишь.

— Унижаться перед Троянским Конем?

— Что делать, Янош! Мы вынуждены смиряться перед сильными.

— Троянский Конь украл у меня книгу, и я же должен просить у него прощения?..

— Увы…

— Хорошо. Я пойду.

Янош от Ордаша направился в гимназию. Но немного не дойдя до нее, вдруг круто повернул к своему дому.

Он ничего не сказал отцу, решил не волновать, постарался сделать вид, будто ничего не произошло. Но от этого сам растревожился еще более. Вечером, улегшись в постель, долго не мог заснуть. Чем все может кончиться? Зануда Варшаньи давно приглядывается… Однажды, когда он объяснил, что энергия вечна, Янош спросил: существовала ли энергия до сотворения мира богом и в какой форме? «Этого нам не дано знать!» — только и смог ответить Троянский Конь. И с той поры так и следит своим оловянным глазом… История с «Карманным богословием» — не первая. Как-то однажды Троянский Конь пронюхал, что Янош читает Бебеля. Остановив Яноша после уроков в пустом классе, стал выговаривать ему. «Но Бебель не запрещен, его книгу можно получить даже в библиотеке!» — попытался оправдаться Янош. «Вам, Гомбаш, еще рано читать такие книги, — заявил на это Варшаньи. — Бебель хотя и ученый, но во многом заблуждается. Ваш ум, Гомбаш, еще недостаточно зрел, дабы разобраться в этом. Я отечески советую вам не увлекаться книгами социалистов. Они проповедуют насилие. Лучше читайте книги, наполненные духом любви к ближнему…»

Тогда Янош не обратил особого внимания на эти наставления, на повышенный интерес Варшаньи к тому, что он читает, о чем говорит с товарищами. Но теперь-то ясно: Троянский Конь взял его под особое наблюдение, шпионит за ним постоянно.

В тревожных мыслях Янош и заснул, так и не решив, как же лучше поступить завтра, когда он снова вынужден будет предстать перед своим классным наставником.

Но наутро он проснулся, неожиданно для себя, с легким сердцем: «А, как-нибудь обойдется! Ну, запишут в табель неудовлетворительное поведение… Самое неприятное, что огорчится отец». Все же тревога покалывала…

Однако неприятности оказались значительно большими, чем предполагал Янош.

Когда он пришел в гимназию, перед началом уроков в классе появился Варшаньи, нашел его взглядом и объявил:

— Гомбаш! Отправляйтесь домой! К урокам вы не допущены. Передайте отцу, чтобы он в три часа явился к господину директору.

Пришлось идти к отцу на службу. Тот не на шутку перепугался:

— Натворил ты дел…

Вернулся отец крайне удрученным: