Выходим на рассвете

— Разве к этому тебя клоню? Без совести — не жизнь. Но обмануть врага — не значит совесть потерять. Станут от тебя требовать, чтоб не воевал больше совсем или чтоб белым служил — пообещай. А при первом случае к своим сбеги.

— А если вам такое предложат, согласитесь?

— Мне не предложат. У меня с ними разговор оконченный… Вот что, товарищ! Просьба у меня к тебе будет.

— Какая?

— Когда вся эта заваруха кончится, напиши письмо в Москву.

— Кому?

— Да прямо в городской комитет партии. Опиши про меня. Чтоб знали, чем я кончил. Только не забудь указать — Лагунов Федор, с обувной. Запомнишь?

— Запомню… Только зачем вы так? Может быть, еще обойдется…

— Но ты обещай! На всякий случай.

— Хорошо. Обещаю.

…Медленно светало. Сквозь невидную щель под крышей робко пробирался тоненький лучик. Только теперь Сергей смог разглядеть Лагунова: в разорванной черной косоворотке, босой, на щеках черная поросль, черные же волосы всклокочены, на лбу, наискосок, запекшийся рубец. Глубоко запавшие глаза закрыты, сидит, сложив на сдвинутых коленях большие темные руки, чуть склонил голову к правому плечу. Задумался или дремлет?

Сергей снова и снова оглядывал все вокруг: нельзя ли бежать? Но в крепких бревенчатых стенах амбара не видно и крохотного окошечка, дверь, сколоченная из толстых плах, снаружи заперта.

«Что будет со мной? — вновь и вновь старался угадать Сергей. — Не убили сразу, офицер не дал — значит, я им зачем-то нужен? Но потом? Даже раненых наших всех убили, и этот офицер не препятствовал. Наверное, меня и в самом деле, как говорит Лагунов, будут допрашивать… Если я не стану отвечать — меня убьют. Но если и отвечу — наверное, убьют тоже. Даже если сначала пообещают пощадить… Сказать, кто я такой?..

А как потом Лагунову в глаза смотреть? Но он же сам советовал…»

Снаружи загремел отпираемый засов. «Ну вот!» — дрогнуло сердце Сергея. Он вскочил.

— Выходи! — крикнули в открывшуюся дверь.

— Счастливо! — успел шепнуть Сергею Лагунов.

Он вышел и зажмурился от яркого солнечного света, который резал глаза после амбарного полумрака. Увидел, что на него с любопытством смотрит несколько пар глаз: солдаты, два офицера, пожилой унтер с «Георгием» на груди, стоящий в сторонке толстяк-бородач в жилетке, надетой на синюю косоворотку, — наверное, хозяин двора. Разноперо одетых бандитов, притащивших его сюда ночью, не было видно ни одного.

Унтер с «Георгием», строго поглядев на Сергея, показал ему на крыльцо избы с богатой резьбой по карнизу и наличникам, возле которого стоял солдат-часовой:

— Ходи, живо!

В горнице, куда унтер ввел Сергея, за столом сидел офицер в полурасстегнутом кителе с капитанскими погонами. На столе, под рукой капитана, Сергей увидел свои документы. Капитан с любопытством посмотрел на него, спросил спокойным, даже, как показалось Сергею, доброжелательным голосом:

— Прозоров?

— Да.

— Поручик Прозоров не родственником вам приходится?

Сергей остолбенел от неожиданности. Как? Этот офицер знает Геннадия? Вот почему он так расположен. «Но тогда, но тогда… Что будет, если скажу ему правду? Что будет? Сказать? Сказать… Нет! Но если не скажу…»

— Ну что же, молодой человек? — услышал он сквозь глухой, горячечный шум в голове голос капитана. — Я вас спрашиваю!

— Нет!.. — выдохнул Сергей. — Не родственник.

Капитан опустил взгляд к столу, повертел в руках студенческий билет Сергея:

— Обучались в Ломском университете?

— На первом курсе юридического.

— Поручик Прозоров тоже, кажется, из вашего города…

Сергей промолчал.

— А известный деятель, председатель нынешнего губернского комитета в Ломске, тоже Прозоров, вам никем не приходится?

Кровь ударила в виски Сергею… Он медлил одно мгновение.

— Нет.

И, сказав это, он понял, что провел решающую черту в своей судьбе.

Словно сквозь толщу, дошел до его ушей голос офицера:

— Видимо, в вашем городе много разных Прозоровых… — Капитан сказал это уже как-то равнодушно, без той заинтересованности, которая только что звучала в его голосе. — Ну что же, тогда перейдем к делу. В какой части или в каком отряде вы состояли?

Сергей промолчал.

— Я вас спрашиваю! — несколько повысил голос капитан. — Где ваша часть? Какую задачу имеет? Сколько у вас людей?

Сергей продолжал молчать.

— Ну? — еще более повысил голос капитан.

— Не трудитесь спрашивать, — стараясь унять бьющую его дрожь, ответил Сергей. — Я не отвечу ни на один вопрос военного характера.

— Вот как? — капитан криво усмехнулся. — Да вы действительно личность любопытная. А ведь донкихотствуете, юноша! Неужели не понимаете?

Видя, что Сергей молчит, капитан повторил:

— Не понимаете? А вы понимаете, что вас нельзя рассматривать как военнопленного? Вы ведь принадлежите не к какой-нибудь армии неприятеля, а к сообществу, выступающему против властей. По законам военного времени я могу приказать расстрелять вас. Вы напали с оружием на наших людей, нанесли раны…

— Поступайте как вам угодно! — вытянулся Сергей, чувствуя, как весь мгновенно холодеет от напряжения. — Я готов!