Выходим на рассвете

Штаб мятежников в случае неудачи тоже должен был уйти и как бы раствориться в городе до лучших времен. Но, ожидая донесений от боевых групп, главари упустили момент, когда могли покинуть здание. А теперь, неотрывно преследуя отступавших мятежников, к нему приближались бойцы интернационального батальона.

…Вот уже показалось впереди, на фоне белоствольной березовой рощи, призолоченное восходящим солнцем здание училища. В дальнем конце улицы, ведущей к нему, мелькают согнутые фигуры убегающих офицеров с винтовками в руках. Иногда кто-нибудь из них оборачивается, стреляет. Стреляют с ходу и бойцы.

Но вот со стороны училища гулко застучал пулемет, с холодящим душу посвистыванием вдоль улицы понеслись пули. Бойцы шарахнулись, прижимаясь вплотную к стенам и заборам.

Под прикрытием пулеметного огня бежавшие к своему штабу мятежники успели укрыться в нем.

Видя, что с ходу ворваться в училище не удалось, и опасаясь, что мятежники скроются из него в рощу, Корабельников, к этому времени вновь принявший командование всем батальоном, часть бойцов послал в обход, чтобы отрезать мятежникам путь к отступлению.

В числе подразделений, направленных в обход, оказался и взвод Гомбаша.

Вместе с другими Сергей Прозоров пробирался двором, окруженным сарайчиками и амбарушками, мимо бревенчатого, с резными карнизами и наличниками дома, оконные ставни которого были закрыты наглухо. Исступленно лаяла здоровенная лохматая собачища, металась, туго натягивая цепь. Впереди, в дальнем конце двора, за высоким дощатым забором, у которого была сложена поленница дров, виднелись высокие раскидистые березы с нежно-зеленой, еще совсем молодой листвой, пересыпанной золотистыми бликами утреннего солнца. Там, за забором, была уже роща, в которую спешили бойцы.

Прозоров одним из первых взбежал на поленницу, дрова покатились под ногами, но он успел, отведя винтовку в сторону, прыгнуть вниз, на траву. Чуть не упал, уперся рукой в мягкую прохладную землю, вскочил. Товарищей рядом никого не было, но он слышал их голоса по ту сторону забора — они не могли сразу, как он, перебраться, — поленница раскатилась.

Сергей не стал ждать: догонят! Бросился вперед, туда, где меж серебряных с чернью стволов старых берез мельтешили, быстро скрываясь за ними, убегающие офицеры.

Он влетел в рощу, березы все теснее смыкались вокруг, приходилось уже лавировать между ними, но Сергей не замедлял бега. Откуда-то спереди гулко хлестнул выстрел. Сергей вскинул винтовку, не останавливаясь и не целясь, выстрелил в ответ. Сзади, совсем недалеко, выстрелили дважды. Перед ним громко хряснула сбитая пулей ветвь.

Товарищи с ним! Догоняют! Это обрадовало Сергея, придало ему и сил и решимости. Он бежал широким шагом, легко огибая стволы и кусты, которые обступали его все теснее. Уже не обращал внимания на выстрелы, звуки которых перекатывались по роще. Где-то совсем близко, рядом, пули с треском прошивали листву. Но он видел только одно: впереди, между белыми стволами, то появляется, то исчезает спина в гимнастерке, чуть потемневшей от пота, крест-накрест перетянутая ремнями офицерского снаряжения. Выстрелить в этого белогвардейца? Палец едва удерживается от того, чтобы лечь на спуск. Нет, лучше взять живьем! Может быть, это кто-то из главарей?

Сергей уже нагонял убегающего, и тот, хотя и не оглянулся ни разу, наверное, слышал, как близок его преследователь. Охваченный упоением погони, Сергей уже не обращал внимания на то, что вырвался далеко вперед — товарищей не было видно.

— Стой! — хрипло крикнул Сергей, нагоняя офицера. — Стой!

На бегу выстрелил поверху, для острастки. Преследуемый дернулся в сторону, но в эту секунду Сергей настиг его и, вскидывая свою трехлинейку на изготовку, крикнул:

— Сдавайся!

Офицер обернулся — и Сергей остолбенел: перед ним был брат!

— Ты? — спросил Геннадий, тяжело дыша.

Молча смотрели они друг на друга, не находя слов. Сергей все еще оцепенело держал винтовку направленной на брата. Геннадий криво усмехнулся, сказал ломким от волнения голосом:

— Ну что же, веди меня в чека…

Сергей растерянно молчал. Громко затрещали кусты, и не успел он обернуться, как в его винтовку кто-то вцепился. Офицер с перекошенным от напряжения, потным лицом молча, стиснув рот, рвал винтовку из его рук. Другой, вскинув приклад к плечу, кричал тому, который пытался обезоружить Сергея:

— Отойдите, я его сейчас уложу!

— «Все, конец!..» — мелькнуло в голове Сергея.

— Оставьте его, господа! Это мой брат.

Офицер, рвавший винтовку из рук вконец растерявшегося Сергея, отпустил ее, спросил изумленно:

— Ваш брат, поручик? У большевиков?

— Заблуждение молодости… — скупо улыбнулся Геннадий. — Он еще одумается.

— Может быть, сей юноша пойдет с нами? — совсем миролюбиво спросил офицер.

Сергей все еще не мог прийти в себя. Вмешался второй офицер, который только что целился в него:

— Господа, каждая секунда дорога! Мы отпугнули красноголовых огнем, но надолго ли? Поспешим!

— Так как, молодой человек? — снова спросил офицер Сергея.

— Оставим его! — вмешался Геннадий. — Видите, в каком он состоянии…