Выкорчевать Уизли, или как избавиться от нежеланного брака за триста шестьдесят пять дней (СИ)

Дементора с два он будет жить в Норе! Поттеры - серьезный род и частью Уизли они не станут, поэтому первым же пунктом Гарри жирным текстом объявил о самостоятельности молодой семьи Поттеров. Они живут отдельно и там, где соизволит выбрать сам Гарри, а к финансам Поттеров, то есть основному состоянию, никто, даже Джинни, прикасаться не может - благо и у Поттеров, и у Малфоев в контрактах это было.

И обязательств «помогать и поддерживать, разве что только словом», у мистера Гарри Поттера ни перед кем нет. Потом Гарри быстро скатал высокопарные слова об «обязательствах обеспечивать супругу на соответствующем её положению уровне», но чётко ограничил, что это подразумевает выделенные Джинни и вполне лимитированные средства. Больше никто из семейства Уизли на банковский счёт Поттера претендовать не должен.

Перечитав исправленный пункт и удостоверившись, что в формулировках и использованных словах комар носу не подточит, Гарри привязал пергамент к лапке совы и отправил в Нору. Ответ не заставил себя долго ждать. «Кричалка» на весь Гриммо 12 визжала голосом Молли Уизли и причитала, что подобного от будущего зятя не ожидала. Гарри не проникся, одним движением палочки разорвал ответ Молли, вложил в мешочек, привязал к лапке совы и, добавив записку, что подобное обязательно в соответствии с контрактом Поттеров, отправил птицу в полет.

В тот вечер сове приходилось приносить как минимум пять орущих посланий Молли, которые Гарри про себя назвал «причиталками», потому как Молли всё время причитала и сетовала. Гарри рвал каждое на мелкие кусочки и отсылал обратно. Наконец он процитировал пять законов брачных контрактов, в соответствии с которыми отказаться от поправки Уизли не могли.

В сопровождающем письме Поттер добавил, что только из врождённой воспитанности и вбитой Дурслями сдержанности еще не указал на факт, что настаивать на подобном пункте - признаваться в обдирательстве, и сам создал кричалку: холодным и не терпящим возражений голосом Гарри уведомил Уизли, что пункт первый дальнейшему обсуждению не подлежит. Уизли или соглашаются, или по закону равновесия сговор можно считать расторгнутым. Артур Уизли собственноручно подписал пункт, а сопроводительную записку Гарри сжёг, не читая.

Отослав Уизли короткую записку, состоящую из одной-единственной фразы, что переговоры по дальнейшим пунктам он продолжит завтра, Поттер пошёл спать. Его семья будет независимой, и ни один из многочисленных Уизли не сможет не только в щель его дома проползти, в замочную скважину подглядеть. Где бы Гарри ни избрал жить. И никаких финансирований сомнительных начинаний не предвидится даже в страшном сне и не ожидается.

***

Гермиона аппарировала к самым воротам Малфой-менора, где её встретил Драко. Церемонно поцеловав девушке руку, он окинул её оценивающим взглядом и слегка оторопел:

– Грейнджер, твое платье расщепилось! Точнее, оно просто где-то отщепилось и исчезло, оставив одну нижнюю сорочку!

– Что? – до этого казавшаяся погружённой в свои мысли, Гермиона быстро осмотрела свой наряд. – А, нет, ничего подобного. Это называется сарафан. У Гарри на Гриммо 12 было очень жарко, а потом я просто упустила из виду переодеться. В общем, это такое лёгкое, летнее платье. Надеюсь, ты ничего не имеешь против? Если что, можешь дать мне мантию.

Драко против ничего не имел, на самом деле, он был очень даже «за», правда, некоторым частям своего тела пришлось сделать небольшое внушение расслабиться. Успокоились они не сразу, но всё-таки Драко было не двенадцать лет, а семнадцать, и владеть собой он уже научился. Проводив девушку в гостиную, он взмахом волшебной палочки заставил зачарованные инструменты играть и приказал переодетым ради этого случая в белые фраки, трансфигурированные из наволочек, домашним эльфам подавать ужин.

– Надеюсь, тебе все придётся по вкусу. Бедные эльфы старались весь день, а вино я выбирал сам. Думаю, потом мы немножко потанцуем, это будет очень «правильным» свиданием и по всем правилам. Плюс, до сих пор кусаю себе локти, что Крам пригласил тебя на Рождественский бал, а не я. Признаюсь, наблюдать за вами было, как зубы рвать.

– На самом деле, если удалять зубы с анестезией, это не так страшно, – рассеянно поделилась с парнем информацией Гермиона, которая казалась чем-то отвлечена и слушала только вполуха.

– Поверю тебе на слово, – решил не спорить Драко и вместо этого осведомился, нравится ли Грейнджер его музыка.

Гермиона вновь рассеянно кивнула, сделав вежливые комплименты его умению применять чары и выбору музыкальной композиции. Малфой разлил изысканное вино по бокалам, но девушка лишь пригубила так тщательно выбранный парнем напиток. Какое-то время они молча ели, хотя точнее было бы сказать, что пищу поглощал один Драко.

Гермиона лениво ковырялась в тарелке, периодически бросая на Драко странные, изучающие взгляды. Парень улыбался, уплетал ужин за обе щеки и рассказывал бесконечные байки о приключениях Тео Нотта и похождениях Блейза Забини. Наконец, встретив очередной взгляд Грейнджер, он отложил столовые приборы и качнул головой: