Вымышленные библиотеки

Х. К.: А какая у тебя личная библиотека? У меня очень противоречивые отношения со своей. Хотя наша эмоциональная связь очень сильна, фактически только дважды за всю свою жизнь я смог справиться с ней: оба раза, когда, уже будучи взрослым, я переезжал и знал, какие книги у меня есть и где они находятся. Отсутствие контроля, невозможность разобраться нервируют и разочаровывают меня. Я предполагаю, что все писатели постоянно думают о том, что им не стоило бы так много писать – что следовало бы больше читать (или наоборот). Кроме того, я часто думаю, что нужно уделять больше времени организации своих книг и заботе о них. Я завидую отлаженному устройству хорошего книжного магазина, где несколько сотрудников постоянно следят за эффективной каталогизацией своих фондов. В моей библиотеке, тесно связанной с моей биографией и моими пристрастиями, больше пыли и меньше порядка, чем хотелось бы. Я спрашиваю тебя об этом, потому что книги появляются после покупки в книжных магазинах. Необходимо задуматься о пуповинах, которые связывают несколько десятков тысяч книжных с несколькими миллионами личных библиотек. Тебе нравится беспорядок в твоей библиотеке, так же как тот, что встречается в букинистических магазинах? Или с тобой происходит обратное?

Л. А.: Честно говоря, моя библиотека несколько хаотична, хотя в основном я стараюсь сохранять порядок. Я разделяю книги по жанрам или дисциплинам (философия здесь, поэзия там и так далее), а внутри этих полок следую уже хронологическому или национальному принципу: французские романы стоят все вместе, а английская эссеистика начинается с Бэкона, Эддисона и Стила. По примеру Жоржа Перека мне хотелось бы зафиксировать определенное количество книг (скажем, 666) и не покупать новые, пока аккуратно не избавлюсь от старых. Но со временем я превратился в библиомана – в библиомана без денег, но неизлечимого, как и все коллекционеры, и, хотя время от времени мы больше из соображений душевной гигиены, чем экономии места, садимся дома на книжную «диету», по правде сказать, не проходит и месяца, чтобы я снова не уступил соблазну, и тогда мы приступаем к организации книжных полок в два ряда или заказываем новые. К счастью (или несчастью), квартиры в Мехико обычно просторные и позволяют заниматься таким беспорядочным накопительством. Но твоя идея о пуповине, связывающей покупку книги с библиотекой, в которой она будет храниться, кажется мне освежающей и вдохновляющей: именно в свете этого книжного космоса осмысленным становится приобретение нового экземпляра, принятие новой планеты в систему; в противном случае, как происходит с некоторыми книгами, которые мы получаем в подарок или покупаем необдуманно, есть риск того, что они станут лишь падающими звездами на небосклоне нашей библиотеки.

Х. К.: Я задумался о нежданных находках, про которые мы говорили. Любопытно, что любители литературы, будь то ценители букинистических или новых книжных (или и тех и других, а еще лучше – гибридов, потому что если за модель уникального книжного магазина XX и XXI века взять созданные Бич и Монье легендарные магазины на улице Одеон Shakespeare & Company и La Maison des Amis des Livres, то идеальный замысел этих пространств подразумевает сосуществование магазина с книгами на продажу и библиотеки, где можно взять книгу на время), знают, что они могут посмотреть онлайн-каталог перед тем, как пойти в магазин, чтобы проверить, есть ли там экземпляр, который они разыскивают, или заказать его, но большинство потребителей этого не знают. Получается, что для той части населения, которой книжный магазин представляется странным и не слишком приятным местом, действительно существует вероятность нежданной находки. Но для нас эта вероятность видоизменилась. С одной стороны, остается классическая находка, результат блужданий, этих размышлений с помощью ног и глаз, характерных для книжных магазинов, когда мы находим нечто, о существовании чего не подозревали (и, следовательно, не могли найти в интернете), тогда как доцифровая неожиданная супернаходка, вроде первого издания по бросовой цене, практически исчезла. С другой, мы можем совершить нежданную находку нового типа, цифровую, в результате иного вида мышления – Google-мышления, с помощью пальцев (на клавиатуре или тачпаде) и взгляда, который блуждает или «серфит» по поверхности экрана. Так мы тоже находим нечто неожиданное. В идеале после этого мы лично отправляемся за находкой (антиутопия: дроны Amazon влетают в наше окно). Не уверен, но я думаю, что если алгоритм настолько сложный, не является ли он новой формой предопределенности, объективной случайности? Вся традиция сюрреализма, переосмысленная Кортасаром, вся эта эротика, не превратилась ли она в результате метаморфозы в Google Books или в IberLibro.com?