Выносливость. Разум, тело и удивительно гибкие пределы человеческих возможностей

Никому не удалось однозначно подтвердить или опровергнуть выводы Зациорского, но не из-за малого числа попыток. Идея о наличии у всех нас скрытого запаса мышечной силы получила широкое распространение в начале 1900-х, когда стали популярными эксперименты с электричеством. Как утверждали несколько датских исследователей[180] в 1923 году, «каждый, у кого есть опыт стимуляции мышц электричеством, знает, что так можно добиться сокращений, при которых образуется сила, какую невозможно воспроизвести осознанно». Но на самом деле измерить этот резерв было сложно, потому что при большинстве движений человека задействуются несколько разных групп мышц, и вызваны они разными нервными путями, в отличие от «дергания» одной мышцей, вызванного электрическим током.

Только в 1954 году веселый эксцентричный британский физиолог Патрик Мертон[181] нашел решение этой проблемы. Он зажимал предплечье испытуемого — обычно свое, оставляя другую руку свободной для измерения, — чтобы двигался только большой палец, причем в одном направлении, активируясь приводящей мышцей. Когда он сравнил максимальную произвольную силу большого пальца с силой, создаваемой нарастающей серией постоянных электрических разрядов по связанному нерву, которые повторяются до пятидесяти раз в секунду, он пришел к двум удивительным выводам. Во-первых, сила, создаваемая под действием электрических импульсов, была гораздо ощутимее, а, кроме того, это больно: «Причиненная боль сводится к минимуму, если кожа под стимулирующим электродом не повреждена», — отметил он. Во-вторых, фактическая сила была по существу той же. Иными словами, предполагаемый резерв оказался иллюзией — результатом, по мнению Мертона, который бросил вызов широко распространенному тогда мнению, что «лунатики, люди, страдающие столбняком, конвульсиями или находящиеся под гипнозом, и утопающие исключительно сильны».

Мертон применил новый ход, чтобы подтвердить свои доводы. Его подопытные сами сокращали мышцы большого пальца, а он использовал короткий электрический импульс, чтобы увеличить силу сокращения мышцы. Если естественное сокращение было относительно слабым, сила значительно увеличивалась под действием электрического импульса. Однако при более сильных естественных сокращениях электрическая прибавка становилась все меньше. При максимальных сокращениях кратковременный импульс не прибавлял силы, лишний раз доказывая, что ни одна часть мышцы не осталась неиспользованной.

С тех пор подобные эксперименты повторялись много раз в самых разных условиях. Кроме инициирования мышечных сокращений с помощью электрических ударов, исследователи теперь используют магнитную стимуляцию. Она применяется непосредственно к моторной коре головного мозга, чтобы произвести короткие мышечные сокращения в различных частях тела и выяснить, где и как возникает усталость. Это еще один метод, основанный на использовании более болезненных электрических ударов по собственному черепу, опробованный в свое время бесстрашным Мертоном. В целом, по словам Роджера Эноки, заведующего Лабораторией нейрофизиологии движений Университета Колорадо в Боулдере, современный вывод из результатов этих исследований перекликается с выводом Мертона: большинство здоровых людей могут достичь «степени произвольной активности», близкой к 100%. В лаборатории Марка Бернли в Кентском университете типичные максимальные показатели сокращений четырехглавой мышцы составляют от 92 до 97%, и все показатели меньше 90% говорят о том, что в испытании что-то пошло не так. Иными словами, в нормальных условиях мы используем почти всю силу, которую могут произвести наши мышцы.

Однако есть две оговорки, которые, по словам Эноки, нужно учитывать. Одна из них заключается в том, что нельзя поддерживать стопроцентную активацию бесконечно, поэтому идея скрытого мышечного резерва имеет больше смысла для велосипедистов, гребцов и бегунов, чем для тех, кто перетаскивает пианино. Другая — разница между подергиванием большого пальца и, скажем, поднятием автомобиля или движением, которое требует, на первый взгляд, сложной синхронизированной схемы активации, включающей по меньшей мере тринадцать разных групп мышц. Вероятно, такое сложное действие в реальном мире затрудняет достижение полной произвольной активации во всех соответствующих мышечных группах. А это значит, что в стрессовых ситуациях может открыться резерв, доступный для использования. Эту версию, как говорит Энока, не проверяли, и неясно, возможно ли такое испытание с помощью современных технологий (именно поэтому заявления Зациорского так интригуют).