Выпускница Бартонского пансиона (СИ)

Было видно, что ему очень хочется, чтобы мы понравились друг другу. Я постаралась найти в этой опасной животинке достоинства:

— Хорошо, что он не такой большой, как атакующие. Всего-то мне по грудь. Погоди, а ты говорил, что он до стола!

— Я говорил — в холке, так он ещё и вырос немного, — напомнил муж, открыв передо мной дверь в дом. Ресс нахально просочился между нами, слегка растолкав, и направился в гостиную.

— Куда?! — возмутилась я. — А кто лапы мыть будет?

— Думаешь, надо? Может, нет? — неохотно спросил Хель. — Спать пора.

— Надо, — как можно твёрже ответила я, — ты начинай, а я платье скину и помогу.

Но прежде… я на цыпочках подкралась к гостиной и распахнула дверь. Могла и не стараться. Ресс даже голову не поднял, развалившись на диване.

— Таааак! — грозно протянула я, не добившись никакого эффекта. — А ну, вставай!

Мохнатое ухо дрогнуло, будто отмахиваясь.

— Хель, как командовать? Вряд ли я смогу его отнести на ручках!

Муж обнял меня и убедительно сказал:

— Варь, пусть поспит. Сама подумай, как вы подружитесь, если он заподозрит, что лапы мыть его заставляют только из-за тебя?

Я повернулась в его руках, погладила рубашку его на груди (вдруг поможет?) и также убедительно возразила:

— Хель, я про них читала. Точнее, про всех созданных магами животных. Так вот в отличие от вейсов, которые изначально одиночки, ульсы — животные семейные.

— Понял, понял. Ты хочешь научить его хорошим манерам, чтобы он передал их по наследству? — пошутил Хель, распуская шнуровку на платье и помогая мне выбраться из него.

Платье упало на пол. Я осталась в одних панталонах, сразу стало неуютно, сам-то он стоял при полном параде! Но сбить себя с толку не позволила:

— Это значит, что ты у него считаешься главным, а сразу после тебя главная я, а не ульс. И поэтому, пожалуйста, дай ему понять, что я имею право им командовать.

Суеверно ни разу не назвала ульса по кличке. Вдруг Ресс понимает, что мы тут обсуждаем стратегию по его приручению? Хель потянулся губами к моим губам, ладонями прикрыв и чуть сжимая грудь. Начав ласково и нежно, через минуту мы уже целовались бешено, самозабвенно вжимаясь друг в друга, руками притягивая поближе… Муж повёл меня к выходу, но я остановилась:

— Лапы…

— А если я магически почищу? — Хель настойчиво двигался к дверям.

Я покачала головой:

— Нет, это будет означать, что мои слова можно игнорировать.

Он остановился, выдохнул:

— Ладно.

Отпустил меня и резко приказал:

— Ресс, ко мне!

Ульс вскочил, будто не дрых только что, раскинув лапы, и ринулся к хозяину. Я подхватила платье, поспешила за ними, как раз успев увидеть, как ворчащего Ресса засунули в огромный таз, и шарахнулась от вылетевшей из ванной комнаты зверюги, по пути окатившей меня холодными каплями. Довольный Хель мокрыми руками схватил меня за талию, поднял и закружил:

— Всё! С делами закончено!

Спиной толкнул дверь в спальню, шаг, второй, третий — и мы рухнули в постель.

Глава 22

ХЕЛЬРИГ

Ри проснулся, чувствуя настойчивый взгляд. Из-под ресниц посмотрел на сосредоточенное лицо жены. Видимо, ещё очень рано, раз она так спокойно ждёт его пробуждения. Словно отвечая на его вопрос, часы в гостиной гулко пробили шесть. До выхода из дома ещё час.

— Рассматриваешь? О чём думаешь?

— Не будешь смеяться? — Варьяна почему-то несмело улыбнулась.

— Иди ко мне.

Она с такой готовностью прильнула к нему, словно это было её родное любимое место, как диван для Ресса. Ри улыбнулся своим мыслям.

— Не буду. Рассказывай.

Девичьи пальчики, играясь, пробежались по его груди, оставляя растревоженный след.

— Пытаюсь привыкнуть к тебе. Знаешь, ещё в пансионе заметила, что если присмотреться к человеку, запомнить оттенки глаз, улыбку, отпечаток подушки на щеке, — она прикоснулась к его лицу, — то этот человек становится как бы своим. Ты смотришь и узнаёшь брови, лоб, смешинки на губах или, наоборот, рассерженную морщинку. И он становится ближе. Понимаешь?

Варьяна провела пальчиком по его брови, будто изучая. Ри замер, наслаждаясь странной лаской, шепнул, чтобы продлить ощущение:

— Расскажи…

Пальчики жены скользнули по щетине подбородка и принялись поглаживать шею, ямку между ключиц.

— Когда я попала в пансион, сразу выяснилось, что ничего не могу вспомнить. Нас было около семидесяти таких девочек, растерянных, ничего не понимающих. Некоторые озлобленные, кто-то просто вредный. У всех свои недостатки. Понимаешь? — она поднялась на локте и требовательно посмотрела на него.

— Могу представить. У нас почти так же было, — отозвался Ри, снова привлекая её к себе на плечо.