Выпускной бал в чистилище

– Как ты расфуфырилась! Прическа, платье, макияж, и все это в три часа ночи? – Мэгги уселась рядом с тетушкой на пыльный диванчик и разгладила пальцем персиковые рюши.

– Лучше честно скажи мне, что я глупая старуха! – Айрин снова попробовала улыбнуться, но на последних словах всхлипнула и принялась вытирать глаза уголком ветхого кукольного одеяльца.

Мэгги ей не ответила. Нет, Айрин не была глупой. Но что-то явно растревожило, огорчило ее. Мэгги подумала, что тут наверняка не обошлось без Джонни Кинросса, восставшего из могилы во всем своем юношеском великолепии и явившегося к ее дому.

– Какое красивое платье. Ты в нем была на выпускном? Кажется, я видела его на одном из снимков в альбоме Роджера.

– Знаешь, что странно… я помню, что была на выпускном в красном платье. Его-то я здесь и искала. Я точно помню, что была в красном.

– Значит, ты не проигрыватель тут пыталась найти? – поддела ее Мэгги, стараясь не улыбнуться.

Айрин бросила на нее взгляд, ясно говоривший, что Мэгги могла бы и не ловить ее на вранье. Но все же она перестала плакать и легонько хлопнула Мэгги по руке:

– Ах ты нахалка!

Мэгги хихикнула, и Айрин наконец тоже улыбнулась.

– Но теперь я вспомнила это платье. Я и правда старею. Да, в нем я и ходила на выпускной. Сначала я купила красное платье, но в последний момент сдрейфила. Лиззи, моя сестренка, сказала мне тогда, что никто не придет на бал в красном и у меня будет глупый вид. И она оказалась права. Тогда я единственный раз в жизни послушалась совета десятилетней девчонки. Забавно, что на том выпускном была другая девушка в точно таком же красном платье. Я совершенно о ней забыла. Она так не походила на всех остальных… и выглядела просто чудесно. Джонни с ней танцевал… – В глазах Айрин снова показались слезы. Она оборвала себя на полуслове и вдруг поднялась с диванчика. – Это платье должно быть где-то здесь.

Айрин принялась срывать с длинной перекладины чехлы с платьями и расстегивать молнии. Мэгги суетливо бросилась собирать и вешать на место наряды, которые Айрин отбрасывала в сторону, пытаясь отыскать тот единственный, о котором думала.

– Вот оно! Я знала, что оно здесь, – восхищенно вскрикнула Айрин и вытянула красную ткань из чехла, втиснутого между двумя другими, похожими на него, как капли воды.

Аккуратно собранные и заколотые шпильками волосы Айрин растрепались, тушь с ресниц растеклась, но она казалась очень довольной, и Мэгги решила не обращать внимания на такие мелочи.

– Погляди-ка, Мэгги! Восхитительное платье. И у меня есть к нему туфли и сумочка. Я его так ни разу и не надела, – печально подытожила Айрин. Переступив через ворох платьев, она стала осторожно спускаться по лестнице, держа в одной руке свое красное сокровище, а в другой – туфли и маленькую серебристую сумочку.

Мэгги в отчаянии огляделась, покачала головой и решила, что уберет весь этот бардак когда-нибудь в другой раз. Она дернула за шнурки тусклых лампочек, и учиненный Айрин беспорядок погрузился во тьму. Мэгги спустилась по лестнице и отправилась на поиски тетушки. Та явно была не в лучшей форме, и Мэгги никак не могла себе позволить улечься в постель и забыться сном.

Она обнаружила Айрин в спальне. Тетушка сидела у резного туалетного столика в углу комнаты и поправляла испорченный макияж и растрепавшуюся прическу. Мэгги никогда прежде не заходила к Айрин и теперь удивленно озиралась по сторонам, разглядывая это истинно девичье обиталище. Большая кровать красного дерева скрывалась под ветхим балдахином, по бокам свисали длинные шторы, которые можно было задернуть на ночь. Покрывало было выцветшее, розовое, с подушками в тон, а по бокам кровати из-под покрывала выглядывало пожелтевшее кружево подзора. У стены притулился изящный дамский письменный столик и стул с мягким сиденьем. На комоде и туалетном столике стояли фотографии в рамках с резными розочками. Даже обои, тоже заметно выцветшие, были бледно-розовыми. Мэгги вдруг поняла, что в этой комнате нет ничего от Роджера, и подумала: неужели они спали раздельно?

Мэгги опустилась на кровать. От смятых простыней донесся чуть приметный запах лаванды и тальковой пудры.

– Ты всегда жила в этой комнате, тетя Айрин? – тихо спросила Мэгги.

– М-м? Нет, не всегда. Когда мы с Роджером вернулись в этот дом после папиной смерти, то поселились в главной спальне. А когда Роджер умер, я перебралась в эту комнату. Гас с Шадом помогли мне перенести сюда мои старые вещи, что хранились на чердаке. Эта спальня выглядит почти так же, как когда я была юной девушкой. Я ее люблю. Здесь я снова чувствую себя молодой.

Мэгги еще с минуту глядела на тетушку. Айрин заколола выбившиеся прядки волос, припудрилась. А потом поднялась и взяла красное платье, лежавшее скомканным на плотном паласе из бежевой шерсти.

– Тетя? Зачем ты это делаешь?

Айрин, пытавшаяся расстегнуть молнию на персиковом бальном платье, чтобы переодеться в красное, застыла. Ее руки безвольно повисли вдоль тела. Когда она взглянула на Мэгги, в ее глазах читалась печаль.