Выпускной бал в чистилище

– Это потому, что ты сегодня виделась с Джонни? – осторожно продолжала Мэгги. – Он рассказал мне, что приезжал сюда, потому что твой дом – одно из немногих мест в городе, которое выглядит по-прежнему.

Айрин бессильно опустилась на скамеечку у туалетного столика, понуро ссутулилась. А потом, словно сдаваясь, кивнула Мэгги.

– Когда я его увидела, то на миг забыла, что я больше не выгляжу так, как он. Он нисколечко не постарел. Я перепугалась, потому что это какая-то бессмыслица. Только когда он уехал, а у меня перестали трястись руки и я вошла в дом, я взглянула на свое отражение в зеркале в прихожей. В первый момент я себя не узнала, Мэгги. В зеркале отразилась старуха, и я, быть может в первый раз в жизни, поняла, что… моя жизнь окончена. Я больше никогда не почувствую, что влюбилась. Ни один мужчина не станет страстно смотреть на меня. Никто не будет меня целовать так, как хочется женщине. Я старая. Но ведь я не чувствую себя старой. Внутри себя я по-прежнему молода и красива. Я по-прежнему та девушка, которой хотелось надеть это платье, но которая в последний момент не решилась этого сделать.

Мэгги слезла с кровати и села на пол у ног тетушки Айрин. Ей было по-настоящему грустно. Она опустила голову на колени Айрин. Почему люди вечно горюют о том, чего никогда не получат? Да и она сама не исключение. Она подняла голову и попробовала улыбнуться.

– Давай я помогу тебе с платьем. Тебе нужно хоть раз его надеть.

Айрин расправила волосы Мэгги, взглянула ей в лицо. Черты Мэгги так сильно напоминали ее собственные черты в молодости. Она медленно покачала головой.

– Нет… Не думаю, что после всего, что было, мне хочется его надеть. Мне бы гораздо больше хотелось взглянуть на тебя в нем. Моему сердцу станет куда легче, если я сумею напомнить ему, что когда-то была такой же юной и прелестной, как ты сейчас. Иди сюда. Давай-ка посмотрим.

Мэгги неохотно поднялась, скинула пижаму, через голову натянула красное платье, расправила тонкие лямочки на плечах. Айрин легким движением застегнула ей молнию на спине. Мэгги покружилась по комнате и радостно улыбнулась своему отражению в зеркале на туалетном столике. Ей всегда было чуточку не по себе в красном, словно яркий цвет привлекал к ней ненужное внимание. Но ей стоит чаще надевать красное. Ее кожа сияла на фоне яркой ткани, а глаза блестели, как рождественские фонарики. Волосы у нее спутались после сна, и девушка потянулась к туалетному столику Айрин, взяла щетку и зачесала их на сторону. Она легла спать, не высушив волосы, и теперь они лежали тяжелыми волнами, словно у красотки из журнала полувековой давности.

– Сними-ка очки, – попросила Айрин. – Я накрашу тебе глаза. Знаешь, как говорят: голубых теней не бывает много.

– Нет! Нет, тетя Айрин! – вскрикнула Мэгги и принялась отбиваться.

– Я шучу! Это шутка из других времен, Мэгги! – И Айрин хихикнула, а потом на удивление легкой рукой подвела и оттенила Мэгги глаза. Отойдя на шаг, она принялась восхищаться своей работой. А потом взяла со столика тюбик темно-красной губной помады и потребовала, чтобы Мэгги накрасила губы.

– Теперь возьми помаду и убери в сумочку… вот сюда! – И Айрин взяла в руки серебристую сумочку, которую отыскала на чердаке, одним щелчком открыла ее и бросила внутрь блестящий тюбик помады. – Размер самый подходящий. Смотри-ка, сюда и очки твои поместятся. – И Айрин продемонстрировала ей, как удобна маленькая сумочка, а потом, щелкнув замочком, отдала ее Мэгги. – Теперь ты готова пойти на бал. Давай-ка посмотрим, как ты танцуешь!

Мэгги поднялась, сунула ноги в туфли и закружилась по комнате, радостно хихикая. Девочки никогда не вырастают из страсти к нарядам.

Айрин хлопала в ладоши и хихикала вместе с ней.

– Прическа у тебя не такая, как была у меня. В мое время длинные волосы были не в моде. И все же мы с тобой вполне могли бы сойти за родных сестер! – Тут Айрин принялась напевать что-то себе под нос, протянула руки к Мэгги, обхватила ее за талию и принялась кружить по комнате под одной ей слышную мелодию.

Они все кружили и кружили, пока Айрин, задыхаясь, не повалилась на кровать. Платье персиковым облаком легло поверх ее тонких ног, обнажив старческие колени. Мэгги улеглась рядом с ней и, глядя на высокий потолок, ждала, пока Айрин успокоится.

– Когда я была молоденькой, мы, девушки, все время танцевали, – вздохнула Айрин. – Если сегодня начать танцевать посреди улицы, люди станут тебя обзывать, но мы все время что-нибудь танцевали: то джайв, то джиттербаг, то свинг. Правда, эти старомодные платья нам сильно мешали. – И Айрин снова хихикнула. В этот миг ее голос и правда звучал так, словно ей снова было семнадцать.

– Надо было тебе надеть это платье, тетушка, – прошептала Мэгги. – Персиковое платье очень тебе идет, но, может, надень ты тогда красное, ты решилась бы выйти из своей раковины.