Выпускной бал в чистилище

– Вот здорово! Давай-ка подыщем тебе одежду, а потом поедим мороженого. Я уже устала торчать в своей комнате. Скоро вечер, а я еще в пижаме. Я ее три дня не снимала!

Мэгги попросила Лиззи отпустить ее в туалет и дать ей зубную щетку. Покончив с гигиеническими процедурами и намазав лицо кольдкремом, который нашелся в шкафчике в ванной, Мэгги вернулась к Лиззи. Та уже успела переодеться и разложить на кровати Айрин полный комплект одежды. Она не забыла даже про лифчик с конусообразными чашечками, который куда больше подошел бы Чудо-женщине, а не хорошенькой семнадцатилетней девушке вроде Айрин. Мэгги с сомнением оглядела его. Трусы, которые Лиззи положила рядом с бюстгальтером, точно закроют пупок.

– Думаю, тебе стоит собрать волосы в хвост. Тогда ты не будешь похожа на маленькую девочку. А еще я подобрала ленту для волос в тон свитеру. – Лиззи была так довольна собой, что Мэгги решила не высказываться по поводу нижнего белья или ее представлений о том, что с распущенными волосами ходят только маленькие девочки. – Пока ты одеваешься, я сбегаю вниз, к Ба. Она даст нам денег из того, что у нее есть на хозяйство, и мы сможем поужинать в «Солоде».

Лиззи вылетела из комнаты, а Мэгги принялась облачаться в выданный ей наряд. Она надела лифчик и трусы, чувствуя себя так, словно собралась сниматься в рекламе синхронного плавания. Фыркнула при виде своих пулевидных грудей, плотно обтянутых приталенным голубым свитером, который ей дала Лиззи. Брюки в голубой горошек оказались с завышенной талией – еще бы, иначе эти гигантские трусы торчали бы из-под них. Брюки скорее напоминали бриджи… или обрезанные штаны для верховой езды. Мэгги сунула ноги в белые туфли без каблука и старательно собрала волосы в хвост на макушке, повязав поверх резинки ленту в тон свитеру.

Крутанувшись перед зеркалом, она решила, что вряд ли сможет в таком виде выйти из дома. Она порылась в косметике, рассыпанной по туалетному столику Айрин, и отыскала щипцы для завивки ресниц, карандаш для бровей и круглую баночку теней, немного напоминавшую те, что продавались в две тысячи одиннадцатом году. Еще на столике нашлась небольшая кисточка и прямоугольная коробочка с чем-то непонятным. На крышке коробочки значилось «Мэйбеллин». Мэгги, недоумевая, поглядела на коробочку, но потом решила отставить ее в сторону, подвела глаза черным карандашом и чуть коснулась век тенями. Напоследок она накрасила губы красной помадой. Судя по всему, у Айрин в запасе имелась помада только красного цвета.

Она решила, что теперь готова к прогулке. И только тогда вдруг поняла, что у нее с собой, в пятьдесят восьмом, нет очков. Более того, они ей и не нужны. Она покрутилась на месте, разглядывая все углы комнаты, а потом снова повернулась к своему изумленному отражению в зеркале. Она все видела очень четко. Как же странно. Ну что ж, ей хотя бы не придется спотыкаться на каждом шагу, щуриться и врезаться в самые разные и неожиданные предметы.

– Мне дали два доллара! У нас будет королевский ужин! И еще на кино хватит! – Лиззи ворвалась в комнату, размахивая деньгами и пританцовывая от удовольствия. – Ба мне их дала! Она думает, что я встречаюсь с Айлин и Люси. Я решила, что до завтра не скажу ей про тебя. Не переживай. Вечером я тебя проведу в дом. По ночам она поднимается наверх, только если я ору как резаная. Со мной иногда такое бывает. Видеть привидения не всегда весело. – С этими словами Лиззи схватила Мэгги за руку и потащила ее из комнаты, а потом вниз по лестнице, не останавливаясь. – Можешь поехать на велосипеде Айрин. Она на нем не ездит с тех пор, как папа подарил ей машину. Ты ведь умеешь ездить на велосипеде? – Лиззи подтащила ее к гаражу, открыла дверь и включила свет.

Мэгги постаралась убедить ее в том, что, конечно же, умеет кататься на велосипеде. Через несколько секунд они уже ехали по улице прочь от дома, собираясь поужинать в тысяча девятьсот пятьдесят восьмом.

Хорошо, что Лиззи была рядом: хотя в целом расположение улиц не изменилось и она даже узнала некоторые здания, дома стояли куда дальше друг от друга, чем в ее время, а многих знакомых ей построек еще не было и в помине. Мэйн-стрит выглядела совершенно иначе. Дома были те же, но вот магазины и заведения, которые в них помещались, оказались иными. Огромная аптека, универмаг, ювелирная лавка с гигантским мультяшного вида бриллиантом на вывеске и подписью «Ремонт часов», парикмахерская с крутящимся красно-сине-белым столбиком, в которую входили мужчины в шляпах. Еще мебельный магазин, которого в современном Ханивилле уже не было: в его витринах были выставлены тостеры и телевизоры, а к ним – рекламное объявление, гласившее, что здесь продается ««Кросли Аутоматик», первый в мире полностью автоматический телевизор с пятью каналами». На углу Мэйн-стрит и Центральной высился знакомый Мэгги банк; его вывеска, из-за которой высовывался гигантский часовой циферблат, предупреждала: «Пора экономить».