Выше Эвереста

К 1 мая все члены экспедиции, предварительно свернув палатки в более высоких лагерях, собрались в базовом лагере. Оставался действующим только передовой базовый лагерь. В нем жили Дану, помощник повара и один шерп. Им оставили радиопередатчик, по которому трижды в день осуществлялась связь с базовым лагерем. Палатки здесь были так тщательно укреплены, что выдерживали даже ненастную погоду.

На больших высотах погода не улучшалась. Поскольку период муссонных дождей должен был наступить не скоро, у нас в запасе оставалось много времени. В базовом лагере мы всегда были заняты. Альпинисты построили в «Долине призраков» иглу (снежные хижины) и обследовали окрестности. Иногда мы отправлялись к местам старых лагерей. Хотя наверху была плохая погода, здесь светило теплое солнышко. Повара кормили нас хорошо, и аппетит у нас улучшился. На завтрак у нас были индийские чапатти[35], картофель, яйца, масло, джем и жареная печенка. В 11 часов пили кофе, а в обед ели рис, чапатти, овощи и дал[36], карри из мяса яка или баранины. За вечерним чаем мы получали печенье. Ужинали мы или в палатке-столовой, или на кухне.

С удовольствием по вечерам мы играли в карты. С каждым днем росли ставки, хотя сначала они были низкими. Соблюдалось правило: «заплатишь, когда сможешь». Многие ходили на прогулки. Я искал удобных мест для интересных фотосюжетов. Однажды мы с Кумером шли два часа до того места, откуда была видна часть Северной стены. Мы прошлись не зря — я сделал прекрасные снимки. В общем, время летело быстро. Иногда целые группы выходили потренироваться в скалолазании и работе на льду. Чтобы сохранить форму, некоторые поднимались на ледопад и даже доходили до передового базового лагеря.

Бывали и посетители. Среди них госпожа Даял, вдова X. Даяла, бывшего индийского посла в Непале, который погиб в районе Эвереста во время предпринятого им похода. Госпожа Даял приходила сюда, для совершения в этом районе, и в частности у подножия ледопада, религиозных обрядов в память о покойном муже. Мохан попросил меня и Вохру проводить ее до ледопада. Она была неплохой альпинисткой и, пожалуй, первой женщиной, поднявшейся на ледопаде до такой высоты. После восхождения и совершения необходимого обряда в сердце ее воцарялся мир.

Затем нас посетили члены японской экспедиции на Чо-Ойю. Японцы придавали особое значение этой экспедиции и восхождению на Лхоцзе-Шар. Они хотели осмотреться в районе вокруг Эвереста, потому что «забронировали» Эверест на 1966 год, и из состава нынешних групп должны были выбрать участников экспедиции. Поскольку непальское правительство позднее запретило все иностранные экспедиции в свою страну, японцам пришлось отказаться от плана покорения Эвереста в 1966 году.

Неожиданно появились посетители и с севера. Это были китайские солдаты, которые вышли на перевал Лхо-Ла на тибетско-непальской границе чуть выше нашего базового лагеря. Их появление вызвало беспокойство. Они с любопытством приглядывались ко всем происходящему вокруг, и у нас создалось впечатление, что они прибыли лишь за тем, чтобы потом, доложить о наших действиях. Проведя такую разведку, они ушли и больше не появлялись.

14 мая дымка над Эверестом рассеялась, ветер утих и погода исправилась. Она улучшилась лишь после двадцати дней нашего вынужденного пребывания базовом лагере. Прогноз Всеиндийского радио был тоже обнадеживающим. Пришла пора выходить наверх. Мы слышали о запрете непальского правительства на дальнейшие экспедиции на Эверест, а это означало, что у нас остался последний шанс. Никто не знал, долго ли продлится запрет, и надо было воспользоваться предоставленной возможностью. Я помнил девиз нашей экспедиции: «сейчас или никогда». Именно в этих обстоятельствах лозунг был особенно верным.

Мохан объявил состав штурмовых групп. В первой группе шли Гомбу, Чима, за ними — Гьятсо и Вангьял В третью группу вошли Вохра и Анг Ками, затем Раши и Бахугуна, а последними должны были иди» Б. П. Сингх и я. Решили, что штурмовые двойки буду! выходить с двухдневными интервалами. Этим мы избе жим толкотни в последнем лагере. Первая штурмован группа предпримет попытку восхождения 20, вторая 22, третья — 24 и четвертая — 26 мая.

План был весьма обширным и составлен с учетом имевшихся у нас запасов кислорода. Я входил в последнюю группу и поэтому решил подсчитать, — хватит ли нам кислорода. Всего у нас имелось сто пятьдесят баллонов, но сорок четыре уже были израсходованы во время неудачного апрельского восхождения. Шесть баллонов зарезервировали для медицинских целей, и только сто оставалось для штурмовых групп. Напрашивалось сравнение с американской экспедицией, в распоряжении которой оставалось двести баллонов кислорода, и тем не менее она смогла выпустить на вершину только шестерых альпинистов. Я задумался, умеем ли мы обеспечить всех членов нашей экспедиции кислородом, имея вдвое меньшие запасы.