Выше нас только небо (СИ)

Жадно отвечая горячим поттеровским губам и ловкому языку, Драко наслаждался каждым касанием. Огромная, невероятная любовь накрывала его с головой, топила в себе и, улыбаясь, обещала, что теперь у него всё будет хорошо. И лишь в самой глубине сердца тонкая игла предчувствия старалась протиснуться сквозь невозможное счастье и намекнуть коварно и подло: “Рано радуешься, Драко. Слишком рано”.

====== Глава 7. У вас новенькая? ======

Их близость изменила всё и не изменила ничего. Поттер был всё тем же Поттером, веселым и доставучим. Уроки — всё теми же уроками, учителя — такими же занудами, присмиревшие слизеринцы — прежними гадами. Изменилось что-то внутри. Горячее, яркое, оно распускалось в груди у Драко как цветок — лепесток за лепестком, доверчиво и неспешно. Наверное, это и называется счастьем? Малфой, всю жизнь просуществовавший в тисках слова “должен”, впервые почувствовал радость быть там, где хочешь, и с тем, о ком мечтаешь.

Пронзительный свист ветра в ушах, захватывающая дух необъятность неба, совместные полеты, которые больше не пугали. Восторг от погони за золотым мячиком. Зеленые глаза — смешливые, восхищенные, вызывающие на поединок. Сильные руки, утягивающие его в очередную нишу. Теплое колено под партой, касающееся его словно случайно. Неуверенный, но крышесносный секс, пока только одними руками, словно из страха перейти какую-то черту. И поцелуи, поцелуи: быстрые и летучие — утренние; торопливые и жаркие — дневные; долгие и жадные — вечерние. И всё это несмело, трепетно, задыхаясь от чувств, захлебываясь от эмоций.

Конечно же, все на Гриффиндоре сразу заметили и оценили, что герой окольцован. Как назло, первым уроком после солнечного утра была ЗОТИ, как будто им и так было мало проблем.

— Гарри, что я вижу! — Финниган расплылся в довольной улыбке, ухватывая его за руку и торжественно вскидывая ее вверх с таким лицом, словно выиграл в лотерею тысячу галлеонов. — Смотрите все, Гарри Поттер помолвлен! — ликующе заорал он.

Стоявшие рядом Парвати с Лавандой ахнули и уставились на них с откровенным любопытством.

— Симус, я тебя ненавижу, — доверительно сообщил ему Гарри, вырывая кисть и представляя себе, что сейчас начнется. И, разумеется, оказался прав.

По классу разлетелись торопливые шепотки.

— Гарри, это же Малфой? Ну скажи, что это Малфой! Я же говорил! Я знал это! Гарри обручился с Малфоем, — вопил на весь класс Симус, чуть не пританцовывая от возбуждения. — А вы мне не верили!

Если в первый раз эту новость услышали не все, то теперь уже абсолютно все головы, включая слизеринские, повернулись в сторону обрученных.

— Я тоже его ненавижу, если тебе от этого будет легче, — пробормотал Драко, засовывая руки в карманы мантии как можно глубже.

Парней окружила толпа гриффиндорцев. Все ошеломленно переговаривались, не спуская глаз с тяжелого красивого кольца на пальце Поттера.

— Гарри? — Гермиона шагнула вперед и вопросительно заглянула ему в лицо. — Это правда?

Он обреченно кивнул, готовясь к худшему. Какое-то время подруга молчала и недоуменно смотрела на него, переваривая информацию, но потом лишь пожала плечами:

— Ну тогда… поздравляю. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

Рон резко развернулся и, расталкивая толпу руками, быстро пошел прочь. Малфой бросил тревожный взгляд на Гарри, но тот ему только задорно подмигнул.

— Вам всем нужно особое уведомление о начале урока? — раздался от двери недовольный голос. — Что здесь происходит?

— Они обручились, профессор, — громко сообщил радостный Симус.

— Кто? — Драгаров подошел к ним вплотную и подозрительно уставился на Гарри.

Тот снова напрягся. После того самого занятия они практически не общались, находясь в стадии вооруженного нейтралитета.

— Снова Гарри Поттер? Национальная легенда? — реакция злопамятного болгарина не заставила себя долго ждать. — Не слишком ли рано сковывать себя узами, когда весь мир у ваших ног? — опасно прищурившись, он подошел к Гарри еще ближе. — И кто же счастливая невеста? — небрежно обронил он, меряя Малфоя с ног до головы оценивающим холодным взглядом.

Слизеринцы под предводительством Нотта громко заржали, а Драко вздрогнул и покраснел, как от пощечины. Гарри упрямо смотрел в карие, снова раздражающие его какой-то особой неправильностью глаза.

— Я, — спокойно ответил он и демонстративно поднес руку с кольцом к своему лицу.

Теперь уже вздрогнул Драгаров. Какое-то время он не мог отвести от кольца растерянного взгляда, потом, наконец, перевел его на Гарри и скривился, как от зубной боли.

— Снимите его, Поттер, — внезапно потребовал он. — Оно будет вам мешать на занятии.

— Оно не снимается, профессор. Зачаровано, — Гарри продолжал смотреть на него с мрачным вызовом. Он не понимал, зачем ему нужно злить болгарина, но тьма внутри него снова подняла голову и начала закручиваться змеей в районе солнечного сплетения, взывая к ответу.

Драгаров не выдержал и прервал зрительный контакт первым.

— По местам! Живо! — он резко развернулся и ринулся к кафедре.