Выше нас только небо (СИ)

Но Поттер продолжал молча смотреть на него, качать головой и всё так же нахально улыбаться. Его глаза без очков были какие-то беззащитные и близкие. Утреннее солнце подсвечивало каждый волосок его взъерошенной шевелюры, отчего она казалась не черной, а золотой, и сам он был такой припухший и очаровательный со сна, что в голове у Драко что-то помутилось.

Уже совсем не соображая, что делает, он быстро склонился над Поттером и впился ему в губы жадным поцелуем. Драко терзал эти ненавистные обожаемые губы, ласкал их, облизывал и кусал, вымещая все разрывающие его эмоции, которые он так долго сдерживал. Драко наконец-то делал то, чего так нестерпимо хотел долгие годы, и ему было плевать на всё, что будет после. Он целовал Гарри исступленно, отчаянно и даже не сразу заметил, что тот ему отвечает. Отвечает так же горячо и требовательно, крепко впиваясь пальцами в затылок, словно боится отпустить хоть на секунду; раскрывает рот, впуская его глубоко-глубоко, расслабленно отдаваясь; и тут же переходит в наступление, вылизывая его изнутри и жарко толкаясь внутрь языком. Его личный ураган. Его помешательство. Его Поттер.

Казалось, больше нет ни времени, ни пространства — есть только страсть, мучительная, сладкая, острая. Целовать, целовать его, только его, единственного — пока не распухнут и не потрескаются губы, яростно сминать его рот своим, стукаясь зубами, прикусывая и зализывая ранки, ласкаться языками, жадно обмениваясь слюной — потому что всё пропало, потому что уже ничто не поможет. Это безумство не унять, не избавиться. Невозможно так долго любить безответно.

И лишь когда Поттер застонал в его руках и выгнулся дугой, откровенно прижимаясь крепким утренним стояком к его возбужденному члену, Драко ахнул и сделал жалкую попытку очнуться:

— П-поттер... — испуганный силой своих чувств, он попытался отодвинуться, но уверенная рука крепко сжала его шею и снова рванула к себе в очередной поцелуй, от которого уже точно не было никакого спасения.

Драко не сдержался и с силой толкнулся в него бедрами, вызывая в ответ жалобный хриплый стон. Голова шла кругом. Ему казалось, что он всё еще спит и во сне парит с белыми птицами, потому что всего этого не может быть на самом деле. Но поттеровская горячая ладонь уже ласкала и оглаживала все его тело, жарко, изучающе, споро — везде, куда могла дотянуться, вызывая сладкий озноб и череду мурашек; потом чуть замерла перед последним рубежом, но тут же ловко и отчаянно скользнула под резинку пижамных брюк, обхватывая перевозбужденный ствол целиком, отчего Драко захлебнулся, подавился холодным воздухом и застонал в голос. Это было круче, чем любая мечта, это было восхитительно, невероятно, идеально. Намного лучше, чем идеально, потому что это было на самом деле.

— Сделай... мне... так же...

Мерлин, неужели этот развратный, хриплый шепот принадлежит святому Поттеру? Драко, снова впиваясь в его губы, скользнул ладонью по плоскому животу вдоль убегающей вниз темной дорожки. Его рука, словно сама собой, нырнула в жаркое дурманящее тепло, обхватила чужой член, который, как отметило уплывающее сознание, был чуть толще и короче, чем его собственный, размазала по головке вязкую крупную каплю и принялась двигаться в ритме, который Гарри уже задал его телу.

“Этого. Не. Может. Быть”, — мысли прыгали в такт движениям кистей и жаркому смешивающемуся дыханию. — “Поттер. Хочу его. Хочу. О боже, как хочу”. Драко, умирая от невыносимого желания, двигал рукой все быстрее. Резкие рывки поттеровской ладони на его члене уносили его куда-то за грань. Он бездумно подавался навстречу этой жадной руке, толкался в нее с бешеной силой и протяжно стонал, подойдя к самому краю своих чувств. Нет больше сил терпеть. Просто нет сил.

— Малфой... Не могу... больше... Я сейчас…

Внезапно ладонь ощутила частые пульсирующие толчки, и теплый фонтан начал выплескиваться на пальцы, с силой заливая заодно грудь и живот, а его любовник выгнулся и открыл рот в беззвучном экстазе, сжимая его член так сильно, что Драко, захлебнувшись в ощущениях, глядя на кончающего в его руках Поттера, почувствовал, как всё его тело прошивает и скручивает мощная огненная лавина, забирая и унося его с собой.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Драко пришел в себя. Опустошенный, оглушенный, он не знал, как теперь себя вести. Как посмотреть на Поттера. Но тот, как всегда, всё решил по-своему, не заморачиваясь на высокие материи и тонкие душевные переживания.

— Малфой. Это было охренеть, как круто, — Гарри навалился на него сверху, размазывая по животам и пижамам их липкую сперму и смешивая ее воедино. — И если после такого ты еще раз заикнешься, что мы должны снять кольца, я тебя прибью. Ты теперь мой, и точка! — и он снова потянулся к его губам, вовлекая ошеломленного, пораженного Драко в расслабленный и нежный утренний поцелуй.