Выше нас только небо (СИ)

— Сегодня мы научимся все это сохранять, — мягко сказала она. — Но начнем мы всё же с того, что ближе всего к моему уроку. Займемся трансфигурацией! Возьмите это, — она взмахнула рукой, и по классу разлетелись самые разнообразные предметы.

Слизеринцы зашевелились, приходя в себя и начиная рассматривать полученное: Драко достался старый корявый сук, Забини — засохший лист дерева, Нотт, брезгливо щурясь, смотрел на серовато-розового дождевого червя, Гойлу чуть не прилетел в лоб дырявый башмак, а Паркинсон с гадливостью разглядывала прикорнувшую на ее столе полевую бурую мышь. Судя по тому, как зашушукались гриффиндорцы, доставшиеся им вещи были ничуть не лучше.

— У вас не всегда будет под рукой нужный флакон, — не обращая внимания на поднявшийся гвалт, сдержанно пояснила МакГонагалл. — Поэтому вы должны уметь трансфигурировать любые предметы, находящиеся поблизости. Вам всего лишь нужно расщепить и перестроить молекулы в нужную форму. Надеюсь, это вам должно быть знакомо. Начали!

Она пошла по рядам, наблюдая, как странные предметы превращаются в кособокие кривые пузырьки. Со всех сторон послышались возмущенное бормотание, вздохи и тихие жалобы. Никому не удавалось сотворить настоящий флакон с первого раза. Бурая склянка Паркинсон лениво шевелила хвостом, несмотря на ее настойчивые возгласы “Фереверто!” Забини неловко проткнул пальцем шуршащую хрупкую стенку своего пузырька, и ему пришлось начинать все заново. Нотт горделиво оглядел свой почти что ровный бутылек, попытался его открыть, но разочарованно выругался — тот оказался цельным куском стекла.

Драко с завистью посмотрел на Поттера, который сидел над идеальным флаконом, откровенно скучая, закусил губу и со вздохом склонился над своей корягой, взмахивая палочкой и ожидая какого-нибудь коварства. Но он постоянно забывал о своей новой силе. Не успел Драко опустить палочку, как ровный, прозрачный, как слеза, пузатый флакон с затейливой серебряной крышкой уже покачивался перед ним на столе. Малфой поднял на Поттера изумленные неверящие глаза, и тот весело ему подмигнул.

— Отлично, Гарри. Мисс Грейнджер, чудесно, — МакГонагалл шла мимо гриффиндорцев, проверяя их успехи. — Мистер Финниган, если вы еще раз нашлете на склянку мисс Паркинсон “Снаффлифорс”, тут же вылетите с урока и получите месячную отработку у мистера Филча…

Драко фыркнул, заметив, как Панси погрозила Финнигану кулаком и наконец-то смогла удалить у своего флакона дрыгающийся хвост.

— Ну, кажется, все справились? — МакГонагалл оглядела притихший класс. — Тогда продолжим. У каждого из вас в парах есть какие-то совместные воспоминания. Вспомните какое-нибудь событие, связанное с вашим напарником. А теперь представьте это как можно ярче и образнее, в подробностях и деталях. Как только ваши воспоминания станут максимально четкими, поднесите палочку к виску и вытяните их наружу. Вот так, — под изумленные шепотки МакГонагалл приложила палочку к своей голове и осторожно выдернула из себя голубую воздушную нить. — Потом слейте это во флакон и плотно закройте крышку, — она ловко погрузила облачко в прозрачный зеленоватый пузырек, закупорила его и подняла руку вверх, демонстрируя классу чуть светящийся бирюзовый сосуд. — А теперь вы, — сказала она и снова неспешно пошла вдоль рядов.

Все сосредоточенно затихли, пытаясь вытащить нити воспоминаний. Поттер, улыбаясь, посмотрел на Гермиону, явно припоминая что-то забавное, затем ловко выдернул из своей головы прозрачную синюю нитку и проворно запечатал ее во флакон. Но так повезло только ему. У остальных дело шло значительно хуже — палочки соскальзывали, не слушались владельцев, вызывая гневные возгласы, а голубоватые дымки норовили рассеяться туманом. Нотт, упустивший очередную нить, зашипел и тихо выругался сквозь зубы, Миллисент, которая так и не смогла вытянуть из себя ничего, в раздражении швырнула палочку на парту, а Гойл просто молча и методично постукивал себя волшебной палочкой по виску.

Драко перевел взгляд на притихшего Блейза, опустил глаза вниз и напрягся, вспоминая.

... Им по восемь лет. Забини стоит возле его метлы и со вздохом трогает гладкое древко.

— Ты не можешь летать, Драко! Нам еще нельзя, — завистливо ноет он.

— Мне разрешает отец, — Драко небрежно кивает головой в сторону дома.

Пускай отец позволяет ему подниматься невысоко и только в его присутствии, но Блейзу это знать вовсе не обязательно.

— Надо же… У тебя своя метла-а, — мечтательно тянет Блейз и восхищено теребит идеальные ровные прутья.

— Осторожней, испортишь, — надменно роняет Драко и, глядя, как Блейз поспешно отдергивает руку, высокомерно поясняет: — Отец говорит, чем лучше они подогнаны, тем выше скорость.

Драко переполняет гордость и чувство собственной значимости. У него есть своя метла, ему разрешено летать, и, что еще круче, у него есть отец — сильный, красивый, знающий все на свете.