Выше нас только небо (СИ)

— Везучий ты, Драко, — Блейз опускает голову, склоняясь над древком так низко, словно хочет рассмотреть его как можно подробнее, но, не выдержав, грустно добавляет: — А мой пятый отец, кажется, даже не помнит, как меня зовут.

— Хочешь, попробуй. Садись! — Драко и сам не понимает, что подталкивает его протянуть Забини метлу, которой он дорожит, кажется, больше всего на свете.

— Правда, можно? — глаза Блейза загораются радостью, и он неуверенно кладет руку на гладкое древко.

— Конечно, я тебя подстрахую! — Драко решительно заставляет метлу подняться в воздух на уровень пояса и помогает Блейзу на нее усесться. Он думает, что Блейз немного посидит и сразу же слезет, но тот делает какое-то неловкое движение, неожиданно дергается и резко взмывает в воздух.

— Я лечу, Драко! — радостно орет Блейз откуда-то сверху и от восторга чуть не валится с метлы. — Лечу-у-у-у!!! — он взлетает все выше и выше, и вот теперь Драко становится по-настоящему страшно.

— Блейз! Спускайся! — истошно кричит он, когда видит, что метла зависла где-то под самыми облаками.

Но Блейз по-прежнему болтается высоко-высоко вверху.

— Дра-а-ко-о-о-о… Помоги-и-и-и! — доносится жалобный голос из поднебесья, и Драко, парализованный ужасом, чуть не зажмуривается от страха, когда видит, как Блейз соскальзывает с метлы и чудом зацепляется за древко руками.

Будто во сне оцепеневший Драко наблюдает, как его друг отчаянно дергает ногами, пытаясь удержаться на весу из последних сил, растерянно оглядывается, не понимая, что теперь делать, и с колоссальным облегчением видит, как от дома, не разбирая дороги, огромными скачками мчится к ним по лужайке его отец, стремительно направляет палочку вверх и хриплым голосом выкрикивает заклинание. Драко остается только стоять и смотреть, как метла вместе с намертво вцепившимся в нее Блейзом осторожно спускается вниз. И Драко, наконец, чувствует такую слабость, что без сил валится на траву. Люциус в ярости разворачивается к сыну, глаза его мечут громы и молнии, и Драко понимает, что пощады не будет. Но он всё же умоляюще смотрит на отца, и тот, словно прочитав в его взгляде что-то понятное только им двоим, резко отворачивается от сына и подходит к виновато притихшему Блейзу. Драгоценная метла валяется неподалеку, но перепуганный Блейз даже не смотрит в ее сторону.

— Простите, сэр, я не хотел, — темная голова покаянно склоняется так низко, что им видна лишь курчавая макушка. — Я больше не буду.

Драко ждет, что отец сейчас разразится гневной тирадой, выгонит Блейза домой, запретит приходить в мэнор, но Люциус вместо этого внимательно смотрит на угловатого мальчишку в чуть малой ему мантии, практически незаметным движением заставляет метлу подняться и крепко сжимает древко уверенной сильной рукой.

— Ты все сделал не так, и сидел ты неправильно. Поэтому у тебя и не вышло. Садись, я покажу, как надо, — слышит Драко хрипловатый голос отца, с удивлением оборачивается к нему и видит, как тот осторожно помогает Блейзу усесться. — Спину ровнее! Ноги на ширину плеч! — отрывисто командует Люциус. — Держи крепче, вот так! И у тебя всё получится.

На следующий день наказанный Драко проводит целых пять часов в темном чулане, а верный Тикси таскает ему туда сладости, пытаясь утешить. Но Драко вспоминает переполненные счастьем глаза Блейза, его первый настоящий полет под присмотром отца и ни о чем не жалеет…

— Не торопитесь. Думайте! Думайте как следует, — выдернул его из воспоминаний голос МакГонагалл. Драко машинально поднес палочку к виску, вытягивая из памяти голубоватый туман, и торопливо запечатал его в пузырек. — Отлично Драко, — одобрительно кивнув, директриса прошла мимо него дальше по слизеринскому ряду. — Расслабьтесь, Панси, вы слишком напряжены. Не нужно употреблять такие слова в классе, мистер Нотт, иначе мне придется вас выгнать. Мистер Гойл, прекратите стучать себя по голове, если в ней ничего нет, вы ничего оттуда не достанете! Думайте, Грегори, вспоминайте! Ярче, отчетливей!

Один за другим отовсюду раздавались радостные возгласы, а во флаконах забарахтались пойманные голубые облачка.

— А теперь, когда все справились, — МакГонагалл, которая уже стояла около своего стола, снова откашлялась, привлекая к себе общее внимание. — Я хочу дать вам это.

Она взмахнула рукой, заклинанием распечатывая большую коробку, стоящую чуть поодаль, и из нее взмыли в воздух и величественно поплыли по кабинету небольшие каменные чаши со сверкающими ободками. Гриффиндорцам достались чаши из розового кварца с золотыми кантами, слизеринцам — малахитовые с серебряными. По блестящим ободам бежали, переливаясь, незнакомые рунические знаки. Ученики недоуменно задвигались и зашептались, хватая и с удивлением разглядывая странные предметы.

— Это вам, — просто сказала МакГонагалл. — И здесь вы можете хранить самые дорогие вам воспоминания. В конце урока я научу вас их запирать.