Выше звезд и другие истории

Она уже знала, что большая часть народа туллу не погибла от рук налетчиков, что отец и остальные соплеменники, как обычно, кочуют, совершая ежегодный круг по горам, долам и болотам, однако ей никогда всерьез не приходило в голову сбежать из Города и найти родичей. Когда забрали Маль, она пошла следом, и все пути назад были отрезаны. Как и сказал Бид, здесь сестры проводили жизнь в довольстве и роскоши.

Мод не задумывалась ни о зарубленных стариках, ни об обезглавленной дочери Дуа. Все это она видела и не видела разом, ее взгляд был прикован лишь к сестре. Отец и его помощники похоронили и оплакали всех погибших. Мертвые покинули землю и теперь колесили по небесным дорогам, светлым и темным, и плясали в кругу, образованном шалашами на становище высоко в облаках.

Мод не возненавидела Белу тен Белена за то, что он напал на деревню, убил дочь Дуа, похитил ее с сестрой и других девочек. Все так поступали, и люди Короны, и кочевники. Они совершали набеги, сеяли смерть, грабили и захватывали рабов. Таковы уж мужчины, и глупо ненавидеть их за это, так же как и любить.

Однако случилось нечто, чего не должно было произойти, что не должно было преследовать Мод до сих пор и все же тянулось за ней без конца; ерунда, мелочь, при мысли о которой тем не менее все остальное, весь достаток и благополучие нынешней жизни Мод съеживались до размеров сохлого ядра ореха, до гнойно-желтого пятна раздавленной мухи.

Они чувствовали это по ночам – и она, и Маль, – лежа в мягкой постели под пологом из ткани-паутинки, в безопасной темноте большого теплого дома под защитой высоких стен. Прерывистый вдох Маль, холодок, пробегающий по рукам Мод: слышишь?

Сестры жались друг к другу, долго и напряженно прислушивались.

Утром Маль была вялой, с опухшими глазами, и если Мод пыталась ее разговорить или поиграть с ней, та начинала плакать, так что Мод в конце концов садилась рядом, обнимала сестру и тоже плакала бесполезными, бесконечными, безмолвными, сухими слезами. Они ничего не могли исправить. Малютка приходила к сестрам, потому что не знала, к кому еще прийти.

Женщинам дома Белен они об этом не рассказывали – другие тут ни при чем, этот дух преследовал их одних, только их.

Иногда в ночной темноте Мод садилась в постели и сердито шептала:

– Тихо, Грода! Ш-ш-ш, успокойся!

Бывало, после этого ненадолго наступала тишина, а потом тонкое жалобное хныканье раздавалось снова.

Мод не видела Вуи с тех пор, как они вошли в Город. Вуи принадлежала семье Хан, но с ней обращались не так, как с Мод и Маль. Дос тен Хан сторговал у человека Корня, поставщика невест, красивую девушку, и Вуи попала в число рабов, на которых Дос выменял свою невесту. Даже будь Вуи до сих пор жива, находилась она теперь там, где Мод не могла с ней связаться или разузнать о ней. Если смотреть на Город сверху – в тот единственный раз Мод довелось увидеть его с вершины гряды, – то, отделенный широким, полого спускающимся к западу ковром полей, лугов и лесов, он не выглядел особенно большим, зато изнутри он казался бескрайнее всех долин. В Городе легко можно было затеряться. И Вуи в нем затерялась.

По меркам Города, Мод созрела поздно, в четырнадцать. Хехум и Туджу провели в молельной комнате церемонию вступления Мод в возраст, целый день посвятив обрядам и песнопениям. Ей подарили новую одежду. Когда все закончилось, к желтому пологу ханана пришел Бид. Он вызвал Мод и вложил ей в руки небольшой, грубо сшитый мешочек из оленьей шкуры. В ответ на ее озадаченный взгляд Бид сказал:

– Знаешь, в деревне в этот день дядя девочки вручает ей делу.

Он развернулся, собираясь уходить, но растроганная Мод схватила его за руку и поблагодарила. Она смутно припоминала обычай, а кроме того, в полной мере сознавала, как рисковал Бид, решив сделать ей этот подарок. Людям Грязи запрещалось брать в руки иголку. Исключительное право на швейное дело принадлежало людям Корня. Рабу, пойманному с иголкой и ниткой, отрубали кисть. Как и его сестра Ната, Бид обладал добрым сердцем. И Мод, и Маль уже много лет называли его своим дядей.

Ната родила Ало тен Белену троих сыновей, которым в будущем предстояло стать жрецами и воинами рода Белен. По вечерам Ало часто приходил поиграть с малышами, после чего уводил Нату в свои покои, тогда как Бела в ханане почти не появлялся. Его приятель Дос тен Хан привел ему наложницу – яркую, соблазнительную, искушенную в утехах женщину, которая долгое время удовлетворяла все его желания. Он утратил интерес к сестрам-кочевницам, позабыл о своих планах обучить их всему необходимому. Девичьи дни текли в покое и радости. С годами более спокойными сделались и ночи. Мод теперь плакала редко и только во сне, от которого и просыпалась.

Но всякий раз, проснувшись вот так, она видела глаза Маль, широко распахнутые во тьме. Не говоря ни слова, сестры обнимали друг друга и лежали, пока не засыпали вновь.

Наутро Маль выглядела как обычно, а Мод не напоминала о прошедшей ночи, не то опасаясь расстроить сестру, не то страшась обратить сон в явь.

А потом все изменилось.