Выше звезд и другие истории

– Так что – наши предки послали нас из ада в ад через рай? Тебе подобная схема не кажется дефектной?

– Ну-у… – протянула Син, обдумывая его метафору. – К Шестому поколению это и правда несправедливо. А для нас – никакой разницы. К тому времени мы от старости уже не сможем выходить навне. Хотя я бы выковыляла, глянула, каково оно. Даже если там – ад.

– Вот поэтому ты не ангел. Ты принимаешь тот факт, что наша жизнь, наш полет, имеет цель, не заключенную в ней. Что у нас есть цель.

– Да? Вряд ли. Я на это просто надеюсь. Было бы интересно оказаться… где-нибудь еще.

– Но ангелы не верят, что есть какое-то «еще».

– Тогда они здорово удивятся, когда мы достигнем Шиньдицю, – ответила Син. – Хотя мы все к этому времени… Слушай, мне еще для Канаваля график строить… Увидимся на занятиях.

На момент этого разговора обоим было по девятнадцать лет, и они учились на втором курсе. Они не знали, что второкурсники всегда ведут беседы о природе веры и цели бытия.

Вести с Земли

Конечно, вести следовали за кораблем – или догоняли его – с той минуты, как «Открытие» покинуло планету Дицю, Землю. Первое поколение еще получало множество личных сообщений: «Потомки Росс Бетти – весь Баджервуд болеет за вас!» С течением лет таких становилось все меньше и меньше, пока они не пропали вовсе. Порой возникали проблемы с приемом – был случай, когда радиосвязь прервалась на целый год; по мере того как росло расстояние до Земли, и в особенности в последние пять лет, становились нормой искажения, задержки, потери сигнала. И все же «Открытие» не забывали. Доносились слова. Изображения. Кто-то – или какая-то программа – на изначальной планете продолжал направлять в космос тонкую струйку информации: новости, последние научные открытия, стихи и прозу, порой целые газеты или тома политических комментариев, литературы, философии, критики, искусства, документалистики; только значения слов изменились, и трудно было судить: то, что ты читаешь или смотришь, – это вымысел или реальность? – потому что отделить земные фантазии от землянского бытия было невозможно. И с наукой не лучше, потому что за общеизвестное принималось неведомое и оставались без определения ключевые термины. Первое и второе поколения потратили немало времени, нервов и интеллектуальных сил, анализируя и толкуя сообщения с Дицю. Сообщения о, видимо, кровопролитном конфликте между, судя по всему, школами религиозно-философской мысли (хотя с таким же успехом это могли быть национальные или этнические различия), именовавшимися (по-арабски) Истинными Последователями и Подлинными Последователями, даже привели к появлению в первой и четвертой четях соперничающих группировок. Тысячи или миллионы – в сообщении говорилось о миллиардах, но это, конечно, была ошибка или искажение, – в любом случае множество людей на Дицю было убито или поубивало друг друга из-за этого конфликта идей (или верований?). На борту «Открытия» шли яростные споры о природе этих идей, верований, конфликтов. Споры тянулись десятилетиями. Но они не погубили ни одной живой души.

К третьему и четвертому поколениям содержание передач с Земли стало настолько невнятным, что лишь отдельные любители продолжали следить за ними; большинство же не обращало внимания вовсе. Если бы на Дицю случилось что-то важное, кто-нибудь да заметил бы; и, кроме того, все, что принимали антенны, попадало в Архив. Должно было попадать в Архив.

4-Канаваль

Когда Син пришла в колледж-центр записываться на курсы первого года, она обнаружила, что профессор навигации, 4-Канаваль Хироси, потребовал, чтобы ее записали сразу на второй курс по его предмету. «Интересно!» – возмутилась она подобной наглостью, бросив регистратору: «А что, если я вообще не собираюсь заниматься навигацией?» И все же Син была польщена; очевидно, Канаваль пристально следил за успехами старшеклассников в математике и астрономии и положил на нее глаз. Она записалась на второй курс навигации.

Профессия навигатора была почетной, но непривлекательной, как работа внезника или актера-сетевика. Многим сама идея «навигации» казалась пугающей. Они объясняли это так: на любой работе можно сделать ошибку и это плохо кончится (любое событие в аквариуме отзывается по всему аквариуму), но на таких работах, как регенерация воздуха или навигация, от ошибки могут пострадать или вовсе погибнуть люди – может быть, даже все.

Все системы корабля были снабжены резервными, дополнительными, безопасными, но, как было общеизвестно, навигация не могла быть безопасна. Конечно, компьютеры не ошибаются, но ведь информацию в них вводят люди; курс требовалось корректировать постоянно; навигаторам оставалось только проверять и перепроверять свои вычисления и расчеты компьютеров, проверять и перепроверять все начальные данные и результаты, выискивать малейшие расхождения, а потом повторять все это снова, и снова, и снова. Если расчеты и подсчеты все приводили к одному результату, если все сходилось – тогда не происходило ничего. Можно было заняться тем же самым – по новой.