Вышивка по ворованной ткани

– Сыпь бабки, не жди в зубы, – процедил Огурец, распахнул шкаф, сбросил с полки пакеты с личными простынями пациентов и встал на них штиблетами.

– Вика, дай деньги, – потребовала Валя, боясь, что Вика проявит опасную инициативу.

– Мы чё, двум ракетчикам теперь башляем? – спросила Вика, приняв позу руки в боки.

Пистолет и финты Огурца не произвели на неё ни малейшего впечатления.

– В твоей шмаре дырок мало? – спросил Огурец удивлённо.

– Вика, дай деньги! – закричала Валя, уже не сдерживаясь.

– Да на! – обиженно швырнула Вика на стол пачку денег, достав из кармана халата.

– Не «на», а путём положи! С уважением! – бросился на неё бычара, и Валя едва успела встать между Викой и ним.

Взяла со стола деньги и подала ему в руки. Внутри всё дрожало от ненависти и бессилия, губы пересохли.

– Не комплект. Ты больше приняла, белокурая, – сказал он, пересчитав деньги. – Я отследил.

– Два человека бесплатных, один пенсионер – в половинную стоимость. – пояснила Валя, стараясь казаться спокойной.

– Твоя благотворительность – твои дела. Гони бабки полностью! – он закурил, развалясь в кресле.

– Больше денег нет, – ответила Валя. – И здесь не курят!

– Шмару свою обколотую шли за бабками, на Вернадского ж живёшь, – он начал выпускать дым колечками и провожать каждое взглядом как волк в мультфильме «Ну, погоди!». – А сами побазарим!

– Вика, привези деньги за двух с половиной человек! Поняла?! – строго посмотрела Валя на Вику, поняв, если знает о них всё, значит, не врёт, что общается с ментами. – Поймай машину. Одна нога здесь, другая там!

– Ес, – ответила Вика, обдав Валю взглядом «всё будет в порядке».

– И без глупостей! – потребовала Валя.

Вика вышла, но в комнату влетела Маргарита. Всё в её физиономии вытянулось при виде посетителя и, не успев себя отредактировать, она возмущённо обратилась к бычаре:

– Извольте объяснить, что здесь происходит?

– Уйми домработницу, – буркнул Огурец Вале и положил ноги на журнальный столик, видимо, насмотревшись фильмов про американскую мафию. – Чаю пусть сварит.

– Маргарита, если не трудно, дайте нам, пожалуйста, чаю, – выдавила из себя Валя.

– Я могу позвонить Артемию, – напомнила Маргарита, с ужасом созерцая пистолет.

– Не надо никому звонить, – попросила Валя, почти умоляюще. – Дайте, пожалуйста, чаю!

Она понимала, что телефон отключён, а на площадке стоят люди этого Огурца.

– Мальчик так подавлен, – певуче сообщила Маргарита, выходя.

– Дайте крошке валерьянки! – рявкнула вслед ей Валя.

Повисла пауза.

– Если такой крутой, чего сам пришёл? – спросила Валя, потому что тишина давила.

– Из уважухи. Сказали, твой муж артист Лебедев.

– Бывший муж.

– Артистов уважаю.

Снова повисла пауза.

– А чё у меня тут болит? – ткнул пальцем Огурец. – Говорят, насквозь видишь.

– Уже не вижу. Мне после тебя месяц в себя приходить.

– Какой месяц? А бабки?

– Не будет тебе бабок, кроме сегодняшних. Закрою кабинет.

– Не свисти! Тебе шмару с мамашей кормить.

– Я их и на старой работе прокормлю, а тебя кормить не буду.

– Твои дела, – усмехнулся Огурец.

Помолчали.

– Спросить хотел… типа про йогу.

– Спрашивай.

Было понятно, что самое страшное позади, сейчас он будет болтать и просить лечения, дождётся денег, если Вика чего не выкинет. И уйдёт. Значит, Тёма трепло, и завтра надо сниматься отсюда и искать новую квартиру.

– Книжку купил. Прикинь, может нормальный пацан йогом стать? Не кришнанутый? – было видно, что стесняется своего вопроса.

– Любой человек – мужчина или женщина, молодой или старый, сильный или слабый, здоровый или больной – может достигнуть успеха, практикуя йогу.

– И сколько в позах качуриться?

– Сначала занимаются 20–30 минут в день. Отнимешь деньги у пары человек и в лотос! – усмехнулась Валя. – Недель через пять почувствуешь такую ясность ума и такой прилив энергии, что сможешь заменять определёнными асанами часть ночного сна.

– Ништячно!

– Занятия предполагают большую силу воли, – Валя встала, налила воды в уцелевший стакан, залпом выпила и начала собирать сброшенное на пол, стараясь двигаться плавно и уверенно. – Но без серьёзного преподавателя улетишь в психушку.

Они словно играли в какую-то игру: убираться можешь, ходить можешь, выйти – нет.

– А в книжке про так лежать, чтоб типа ни одной мысли, – он уже убрал ноги со стола. – Это чё?

– Приходит вместе с выполнением асан и пранаямы. – Ситуация казалась бы Вале сюрной, если бы вся её жизнь не была такой же. – Ты сейчас разговариваешь, мозг пульсирует от 14 до 21 раза в секунду. А будешь долго заниматься, ритм замедлится до 5–7 пульсаций в секунду. Это и есть релаксация.

– Где училась-то? – недоверчиво спросил Огурец, почесав лысину.

– В специальном университете. Есть позы, в которых через некоторое время начинаешь чувствовать полное расслабление. Например, уттанасана, адхо мукха шванасана. Когда её выполняешь, мозг замедляется до 7 пульсаций в секунду. В этом состоянии организм начинает сам себя лечить. Только зачем тебе йога, Огурец? – спросила Валя.

– Ну, типа ваще, – он выглядел как ребёнок, решивший завладеть волшебной палочкой, чтоб просить у неё конфеты.