Выслеживая Вьет-конг Личные воспоминания участника программы «Феникс»

Нашим новым начальником стал подполковник (впоследствие полковник) Джеральд Т. Бартлетт, молодой офицер бронетанковых войск, прибытию которого предшествовали слухи о его репутации «твердолобого» человека[25]. Практически во всех армейских подразделениях есть «солдатский телеграф», который обеспечивает войска предварительными сведениями по важным вопросам, и «осведомители» из 43-й группы превзошли самих себя в своей предварительной работе по полковнику Бартлетту. Как мы выяснили, новый начальник был, по разным данным, «пятипроцентником» (то есть, получившим свое нынешнее звание досрочно); первым выпускником на курсах старших советников провинций при Институте подготовки специалистов для службы за рубежом; чрезвычайно «жестким» в том смысле, который придавал этому слову полковник Вайсингер; и джентльменом, который отменит ограничительную политику предыдущего руководителя и разрешит ночные пропуска в Сайгон, чтобы сотрудники группы могли заниматься «личными делами».

Для нового начальника мы провели доклад в Дыкхюэ вскоре после его прибытия. Моим первым впечатлением было то, что во многих отношениях он являл собой противоположность полковника Вайсингера. Если физическое присутствие полковника Вайсингера всегда пугало, то с новым командиром я чувствовал себя комфортно. Он был крупным мужчиной — намного выше шести футов, но подтянутым и молодым. Его темные волосы были подстрижены не слишком стильно, и в них уже начала пробиваться седина. Вспоминая прошлое, не могу точно вспомнить, почему полковник Бартлетт произвел такое положительное впечатление во время той первой встречи, хотя и подозреваю, что это было ощущение, что он, прежде всего, джентльмен. Его отличительной чертой была вежливость и внимание к другим, и у меня сложилось впечатление, что он был человеком, чья внутренняя твердость, несомненно, была грозной, но эту карту ему редко приходилось разыгрывать.

Наше совещание с полковником Бартлеттом прошло гладко. Майор Эби доложил о своих усилиях по оказанию помощи в обучении и модернизации подразделений региональных сил и местного ополчения в Дыкхюэ и кратко описал состояние многих социальных и экономических программ уезда. Далее я представил обзор организации Вьетконга по уездам, который завершился описанием нашего проекта в уезде Танми.

Полковник заинтересовался этим проектом, но его также интересовало и беспокоило состояние вьетнамских усилий программы «Феникс». Я телеграфировал ему о своем негативном отношении к этой программе, включив в свой доклад лишь беглое упоминание о ней, хотя и являлся советником по «Фениксу» в Дыкхюэ. Вскоре мы узнали, что полковник Бартлетт считал усилия «Феникса» важными для успеха общей программы умиротворения. В течение всего своего восемнадцатимесячного пребывания в Хаунгиа он будет прилагать все усилия, чтобы добиться сотрудничества вьетнамцев в реализации программы. Позже, в своем отчете по окончании командировки, он напишет, что ни одна область деятельности не вызывала у него больше беспокойства и разочарования, чем «Феникс».

*****

Пока 43-я группа советников приспосабливалась к новому стилю руководства полковника Бартлетта, наши местные вьетконговцы начали подавать признаки жизни, — после сообщений о том, что враг собирается предпринять шаги, направленные на «укрепление морального духа революционеров», вьетконговцы организовали в Хаунгиа серию атак, что говорило нам о том, что они оправились от набегов 1970 года на их камбоджийские убежища. Одним из вечеров в конце июля, коммунистические подразделения напали на несколько сторожевых постов в Дыкхюэ, захватив один пост в общине Аннинь с помощью предателя из правительственного подразделения. В заранее оговоренное время предатель подал сигнал нападавшим, прикурив сигарету, а затем открыл ворота, чтобы впустить вражеские войска. Застигнутые врасплох во сне, защитники поста потеряли почти 50 процентов личного состава. Многие из запыхавшихся солдат убегали в нижнем белье через периметр из колючей проволоки, призванный не допустить вьетконговцев на территорию поста. Подняв флаг освобождения, и совершив налет на оружейную комнату гарнизона, вьетконговцы повели своих пленников в темноту. Этот инцидент стал для нас мрачным напоминанием о том, какой вред способны нанести политические эмиссары Вьетконга, ведь именно военный пропагандист из «теневого правительства» общины Аннинь завербовал предателя, ответственного за поражение правительственных войск.

По мере приближения лета 1971 года мы неоднократно убеждались, что близость Хаунгиа к Камбодже усложняет все военное планирование. Полковника Бартлетта и его коллег постоянно преследовала суровая реальность, что Вьетконг может усилить провинцию буквально за ночь, просто введя новые подразделения в наш район с той стороны границы. Опасность была особенно велика для общин, расположенных вдоль реки Вамкодонг. Там вражеские подразделения могли войти в общину, напасть на правительственный объект и быстро уйти на западный берег реки.