Выслеживая Вьет-конг Личные воспоминания участника программы «Феникс»

До наступления в Куангчи и Анлок никто не задумывался о том, что наши ополченцы могут столкнуться с танками противника. Теперь же, когда в бой вступили сотни коммунистических танков, нам пришлось смириться с тем, что правила войны с небольшими подразделениями в провинции могут быть быстро нарушены. Одно дело, когда легковооруженные отряды ополчения полковника Тханя противостоят батальонам главных сил Вьетконга, — которые на самом деле были всего лишь легкой пехотой численностью с роту — и другое дело, когда роты и батальоны наших региональных сил столкнутся с полками и дивизиями северовьетнамцев, которые в начале войны хорошо показали себя в боях с американской армией. Силы вторжения Ханоя численностью в тринадцать дивизий прижали к земле почти все дивизии регулярной армии Южного Вьетнама, за исключением трех, отвечавших за охрану богатого рисом района дельты Меконга. Если бы северовьетнамцы нанесли удар по провинциям Хаунгиа и Тэйнинь — западным подступам к Сайгону, то им противостояла бы только одна регулярная дивизия, 25-я, и наши ополченцы. Поскольку 25-я дивизия была одной из наиболее слабых правительственных соединений и дислоцировалась в основном в провинции Тэйнинь, полковники Бартлетт и Тхань понимали, что оборона провинции Хаунгиа ляжет на плечи местных ребят из нашего ополчения.

Несмотря на то, что меня как офицера разведки больше интересовала обстановка у противника, чем состояние дружественных сил, я, тем не менее, имел свои представления о боевых возможностях наших ополченцев. При грамотном руководстве эти войска были настолько агрессивны и эффективны, насколько мог пожелать любой командир. Поэтому то, что полковник Тхань провел в 1971 году замену боевых командиров, пока, по словам полковника Бартлетта, «восемь самых боевых офицеров» не стали командовать восемью батальонами и группами региональных сил в Хаунгиа, я относил к числу наших сильных сторон. Я также считал большим плюсом для нашей стороны динамичное и агрессивное руководство самого полковника Тханя. О том, как он уходил от смерти, ходили легенды, и суеверные солдаты считали его неуязвимым для смерти и ранений. Однажды, весной 1971 года, Тхань беседовал с двумя американскими офицерами во время операции по зачистке территории в районе Чангбанг. Когда в нескольких метрах от них разорвалась граната B-40, оба американца погибли, но Тхань, на котором, в отличие от американцев, не было бронежилета, не получил ни единой царапины. Весть об этом случае быстро распространилась среди солдат и укрепила их веру в неуязвимость Тханя. Даже если допустить преувеличения, свойственные легенде, нам все равно действительно повезло, что у нас был такой командир, как полковник Тхань.

К концу апреля наступление Ханоя превзошло по масштабам и ожесточенности знаменитое Тетское наступление 1968 года, и не проявляло никаких признаков затухания. Северовьетнамские части нанесли удар в северной провинции Тэйнинь, нашем ближайшем соседе, и это убедило нас в том, что наша очередь — это лишь вопрос времени. Полковник Бартлетт с неохотой согласился с тем, что нам придется отложить планы нападения на вьетконговскую организацию в уезде Дыкхоа в пользу более срочных дел. После этого мои утренние доклады полковнику были посвящены отслеживанию нескольких северовьетнамских полков, которые, как мы знали, находились где-то в Камбодже и, как мы опасались, вскоре будут направлены против сил нашего ополчения.

Для американцев и вьетнамцев в Хаунгиа это был тяжелый период. Мы беспомощно наблюдали за ходом продвижения северовьетнамских войск и делали все возможное, чтобы подготовиться к возможному наступлению со стороны Камбоджи. Мы знали, что по ту сторону границы идет наращивание сил противника, но у нас не было возможности раскрыть тайну намерений Ханоя в отношении нашей провинции. Полковник Бартлетт полагал, что, поскольку основная часть регулярной армии Южного Вьетнама уже развернута по всей стране, Ханою было бы глупо не нанести удар по Сайгону с запада — через провинцию Хаунгиа. Но единственной информацией, которой мы располагали, была несколько устаревшая информация Хай Тьета о том, что Баочай будет атакован. Кроме того, мы даже не знали, какие северовьетнамские части находятся в Камбодже. В тот период мы с полковником Бартлеттом провели много вечеров в его комнате, обсуждая друг с другом будущее Хаунгиа. В очередной раз нам потребовалась разведывательная информация, которая помогла бы прояснить ситуацию, но на этот раз не было никакого Хай Тьета, который мог бы нас выручить.

*****