Высочайшая Йога Васиштхи. Книга Пятая. Упащама Пракарана. Об окончании.

31. Мудрый ни к чему не привязан, он безразличен даже к тому, что ему принадлежит. О Рама, он похож на мудрого лебедя посреди пустыни, не стремящегося ни к чему.

32. Знающий не привязан к пище и не жаждет ни плодов кадамбы, ни кхарджуры, ни сладких дынь, ни орехов, ни круглых мандаринов или чего–то ещё;

33. Ни вин, ни мёда, ни рома, ни других опьяняющих коктейлей, ни молока, ни кефира, ни масла, ни творога, ни сливок, ни воды или других напитков.

34. Он не стремится ни к шести разным вкусам, ни к разным видам пищи, которую пьют, жуют или слизывают, ни к разным плодам или кореньям, ни к растительным или мясным блюдам.

35. Он ничего не ищет, его разум бесстрастен и удовлетворён, как будто он наслаждается блаженством в своём собственном теле.

36. Мудрый не заинтересован в обителях Ямы, Индры, Рудры, луны, солнца и ветра, и не стремится достичь вершин гор Меру, Мандары, Кайласа, Сахья или Дардура.

37. Ему не нужны ни шелковые травы, ни свет луны, ни леса вековых деревьев, ни красота божественных тел;

38. Ни жилища, украшенные золотом и драгоценностями, полные жемчугов и бриллиантов, ни небесные красавицы Тилоттама, Урваши, Рамбха или Менака.

39. Он не желает разных прекраснейших видов, его разум лишён привязанностей, наполнен и удовлетворён в самом себе, и он остаётся недвижимым и спокойным даже среди недоброжелателей.

40. Мудрого не могут взволновать жасмины, разноцветные водяные лилии и лотосы, цветы мандара, кетаки и другие.

41. Освободившемуся герою не нужны манго и яблоки, он не интересуется цветами кадамбы, кимшуки, ашоки, бимбы, паталы и прочих;

42. Ароматами сандала, алоэ и камфары, шафрана, мускуса, канколы и прочих ароматных веществ.

43. Его разум собран, однонаправлен и не привязан ни к каким запахам, он спокоен и ничем не возмутим, как благородный брамин не испытывает влечения к вину.

44. Он ничуть не пугается, слыша рёв океана, небесные громы, грохот в горах или рычание хищных зверей.

45. Он совершенно не дрожит от грохота вражеских оружий, гудения боевых барабанов и ужасного треска ударов боевых дубин.

46. Его совсем не затрагивают рёв взбешённых слонов, появление ветал и крики пишачей и ракшасов.

47. Мудрого не волнуют ужасные удары молний, звуки разверзающихся гор и топот слона Индры.

48. Его природа неизменна при визге пилы, ударах мечей и среди летящих стрел и ядер.

49. Он не впадает в экстаз от красоты сада, но и не страдает от этого; он не печалится, попав в пустыню, но и не восторгается этим.

50. Его не затрагивают ни песчаные пустыни, пылающие жаром, как горящие угли, ни зелёные прохладные равнины, покрытые травой и цветами.

51. Он неизменен на ложе колючих шипов или молодых лепестков лотосов, на вершине горы или в глубине пещеры;

52. Среди камней, в иссушенных солнцем пустынях или зелёных долинах, в успехах и оглушительных поражениях, в радостях и в печалях.

53. Он не печален в своих путешествиях, и не излишне радостен, он внешне выполняет действия, оставаясь всё время внутренне свободным.

54. Он не дрожит, оказавшись в оковах в адских пустынных чертогах, где обитатели бьются друг с другом копьями и стрелами.

55. Мудрец не боится, не теряет самоконтроль и не подвержен слабости, он всегда пребывает в спокойствии и равновесии, подобно скале.

56. Не поморщившись, он может съесть нечистую, неподходящую, испорченную и даже отравленную пищу, как если бы она была чистой.

57. Для мудреца, знающего истину, с разумом, в котором нет привязанностей, без разницы, ест ли он плоды ядовитого бимбы и аконита, молока, сладкого сока тростника или риса.

58. Он не возрадуется и не огорчится, если ему предложить траву, волосы, сухие кости, пьянящий напиток или питье из крови.

59. С мягкостью и сочувствием он одинаково смотрит как на убийцу, так и на спасителя.

60. В чистом свете его сознания он всегда смотрит на постоянные божественные и непостоянные мирские, приятные и неприятные существа и объекты одинаково, не радуясь и не огорчаясь.

61. Его не привлекают объекты мира, потому что он свободен и знает то, что должно быть познано, его разум бесстрастен.

62. Никакой объект никогда не привлекает его глаз; разум мудрого садху сияет, свободный от болезней и беспокойств.

63. Как олени съедают молодые побеги, чувства мгновенно поглощают того, кто не знает истины и не нашёл спокойствия пребывания в собственной природе.

64. Его носит в океане бытия беспокойными волнами желаний, и в конце концов его, страдающего и жалующегося, пожирают акулы чувств.

65. Практикующий самоисследование, разумом пребывающий в неизменной природе себя, не затрагивается многочисленными понятиями, как горе не могут повредить дождевые потоки.

66. Для тех, у кого прекратились все обусловленности, кто пребывает в высочайшем состоянии, познав собственную природу, даже гора Меру становится не важнее травинки.

67. Для тех, чей разум спокоен и безграничен, равноценны мир и высохшая травинка, яд и нектар, мгновение и тысячи эпох.

68. Они живут в этом мире с блаженным спокойным разумом, зная, что весь мир — это только восприятие в чистом Сознании.