Высокие звезды

И тут мужчины принялись мечтать о том, кто и как распорядится заработанными деньгами. Суммы, конечно же, были не ахти какими, и поэтому размаха не получалось. В лучшем случае, хватало на месяц запоя в обществе весёлых девиц.

— А я, — сказал Хуан Гонсало, — хочу купить землю.

— Для этого, парень, тебе придётся поработать пару лет.

— Ну и что, зато я знаю, куда пойдут мои деньги.

— Ну и знай себе, — разочарованно сказал Рафаэль, — ты рассуждаешь, как старик, ты пытаешься обеспечить себя на всю оставшуюся жизнь, а кто знает, что нас ждёт впереди?

Хуан Гонсало пожал плечами.

— Мне хочется верить в лучшее.

— Лучшее — это весело провести время, — засмеялся Пабло и, закинув руки за голову, улёгся, чтобы вздремнуть.

Рафаэлю не с кем было беседовать, и он устроился поудобнее, накрывшись с головой одеялом.

Хуан Гонсало, лёжа на верхнем ярусе нар, смотрел на проплывающие пейзажи.

— Сколько земли, — шептал юноша, — и неужели мне здесь не найдётся места? Где-то же должен быть участок, который ждёт меня, ждёт моих рук, моего умения. Я смогу превратить пустыню в цветущий сад.

Юноша не заметил сам, как задремал. Каким-то непостижимым образом он незаметно для самого себя преодолел ту черту, которая отделяет явь от сновидения.

…

Он вновь увидел родные места, побережье океана и своего отца. Мужчина стоял на самом берегу и, заложив руки за спину, смотрел на морскую гладь.

Хуан Гонсало даже во сне удивился:

— Он же мёртв!

Но всё равно из его груди вырвался крик:

— Отец!

Сеньор Ортего обернулся, и даже тени удивления не возникло на его обветренном лице.

— А, это ты, Хуан Гонсало?

— Прости, отец, что я редко вспоминаю о тебе…

— Можешь не извиняться.

Сеньор Ортего подошёл и обнял своего сына.

— Как идут у тебя дела?

— Да знаешь, отец, не самым лучшим образом.

— Да, знаю.

— Ты, находясь там, знаешь, что со мной произошло?

— Конечно, я же обещал тебе, что буду радоваться, глядя на тебя с небес.

Хуан Гонсало опустил голову.

— А радоваться нечему. Ты до сих пор не приобрёл земли и попусту прожигаешь жизнь.

— Но я работаю, отец…

— Ты никогда не заработаешь столько, чтобы купить хорошую землю.

— Так что же мне делать, отец? — спросил Хуан Гонсало.

Сеньор Ортего разжал объятия и отошёл к самой воде. Шум волн перекрывал его голос.

— Что? Что ты сказал, отец?

И тут сеньор Ортего вытянул руку, словно указывая на что-то за спиной Хуана Гонсало.

Тот обернулся, и тут же что-то толкнуло его в спину.

Юноша проснулся.

Поезд резко остановился, рабочие недовольно зашумели.

— Какого чёрта мы стоим? Что случилось?

Пабло выглянул в окно.

— Фургоны переезжают через дорогу. Сейчас мы снова тронемся.

И тут в окне Хуан Гонсало увидел крытые фургоны, всадников. Все направлялись на запад.

«Они едут на гонки, — тут же догадался юноша и ему вспомнился сон. — Отец указывал мне на них! — воскликнул Хуан Гонсало. — Эта стоянка — знак. Я должен присоединиться к ним».

Он принялся лихорадочно собирать вещи.

— Куда ты? — спросил Пабло, — когда Хуан Гонсало соскочил с нар, сжимая в руках горловину мешка со своими нехитрыми пожитками.

— Я должен идти с ними! — весело выкрикнул юноша, побежав к выходу.

— Одумайся, куда ты? — кричали ему вслед.

— Вспоминайте меня добрым словом.

— А как же твоя работа?

— Я ошибся дорогой, парни! — выкрикнул Хуан Гонсало, спрыгивая с подножки вагона, и по сухой траве побежал к фургонам, растянувшимся вдоль дороги.

Паровоз дал пронзительный гудок, залязгали колёса, и поезд поплыл на запад.

— Я с вами! — кричал Хуан Гонсало, воздевая к небу руки.

Но его крик никто не услышал.

— Я с вами, — кричал юноша, — мы получим землю!

И он, добежав до дороги, влился в пёструю толпу, идущую на запад.

Через несколько дней юноша вместе с остальными искателями счастья добрался до городка Амарилло.

Городком его можно было назвать условно, здесь было куда больше палаток, чем домов. В единственном здании размещалось управление по размещению земельных участков.

Юноша сразу же отправился туда.

Там ему объяснили правила гонок. Немолодой служащий земельного управления сидел за ободранным письменным столом, и устало, уже в который раз, повторял:

— На каждом участке будет стоять флажок с номерком. Вам выдадут личный флажок. Достигнув участка, если вам, конечно, повезёт, вы замените флажок с номерком своим флажком, и тогда участок ваш.

— А сколько претендентов на один участок? — спросил Хуан Гонсало.

— На сегодня уже пять, — отвечал служащий.

Что и говорить, перспективы были не очень-то радужными, к тому же у Хуана Гонсало не было коня, а юноша понимал, без хорошей лошади ему гонок не выиграть.

— Где я могу купить коня? — спросил он у служащего.

Тот всё с тем же выражением усталости на лице, ответил:

— Пройдёте в конец улицы, там есть загон. Но, насколько я знаю, все лошади уже распроданы.

— А как же я буду участвовать в гонках?

— Об этом нужно было позаботиться заранее.

Правда, несмотря на отсутствие коня, служащий всё-таки зарегистрировал Хуана Гонсало как участника гонки, и он получил в свои руки бумагу, заплатив за неё один доллар.

— Неужели я опоздал? — твердил юноша, идя по улице.