Высокое окно

— Правда? Давайте я вам кое-что расскажу. Просто так. По простоте душевной. Венниер знает Элизабет Брайт Мердок. Хорошо знает. Когда я еще жила у них, он заходил всего раз, зато звонил довольно часто. Иногда трубку брала я. Он всегда просил к телефону Мерл.

— Гм, забавно. Мерл, говорите?

Она наклонилась погасить сигарету, опять проткнула окурок и бросила его в мусорную корзину.

— Я ужасно устала, — неожиданно сказала она. — Пожалуйста, уходите.

Задумавшись и глядя на нее, я постоял с минуту, а потом сказал:

— Спокойной ночи и спасибо. Желаю удачи.

Я вышел, а она осталась. Руки в карманах белой куртки, голова опущена, глаза смотрят в пол.

Когда я вернулся в Голливуд, поставил машину в гараж и поднялся к себе, было уже два часа ночи. Ветра не было, но в воздухе по-прежнему ощущалось сухое и легкое дыхание пустыни. В квартире нечем было дышать, разве что запахом сигары Бриза. Я открыл окно и проветрил комнату. Разделся и вывернул карманы пиджака.

В них среди прочего мне попался и счет компании по поставке стоматологического оборудования. Счет как счет, выписан какому-то X. Р. Тигеру на 30 фунтов кристоболита и 25 фунтов альбастона.

Я притащил на письменный стол в гостиной телефонную книгу и отыскал в ней Тигера. И тут все стало на свои места. Его адрес: Западная Девятая улица 422. Адрес Белфонт-билдинг — Западная Девятая улица 422.

Из конторы Морнингстара я ретировался по черной лестнице и на одной из дверей шестого этажа видел табличку: «Зубоврачебная лаборатория. X. Р. Тигер».

Но даже пинкертонам нужен сон, а уж Марло — и подавно. Я отправился спать.

20

В Пасадене было так же жарко, как и накануне, большой мрачный дом из красного кирпича на Дрезден-авеню выглядел таким же неприветливым, а негритенок на тумбе — таким же грустным. На куст гортензии села та же бабочка — или ее родственница, утренний воздух был так же раскален, а дверь открыла та же самая грымза с грубым голосом американских пионеров.

Она повела меня по тем же коридорам в ту же мрачную комнату. Там в том же самом плетеном кресле сидела миссис Элизабет Брайт Мердок, и, когда я вошел, она наливала себе портвейн из вчерашней бутылки, а точнее, из ее внучки.

Служанка закрыла дверь, я сел, положив, как и вчера, шляпу на пол, и миссис Мердок смерила меня таким же суровым, пристальным взглядом:

— Итак?

— Дело плохо. За мной следит полиция.

Она испугалась не больше, чем говяжья грудинка:

— Вот как. Я считала вас более опытным.

Я пропустил ее слова мимо ушей.

— Когда вчера утром я уехал от вас, за мной увязался какой-то тип в двухместной машине. Что он здесь делал и как сюда попал, я не знаю. Может быть, он выследил меня еще по пути сюда, но в этом я не уверен. Мне удалось уйти от него, но он возник опять, на этот раз у дверей моей конторы. Опять поехал за мной, и тогда я поинтересовался, что ему надо. Он ответил, что знает меня, что ему нужна помощь, и позвал меня к себе домой, в Банкер-Хилл. Побывав у мистера Морнингстара, я поехал туда и нашел его труп на полу в ванной.

Миссис Мердок сделала глоток портвейна. Мне показалось, что у нее слегка дрожит рука, но в комнате было темно, и я мог ошибиться. Откашлялась:

— Дальше.

— Его звали Джордж Энсон Филлипс. Молодой блондин, довольно бестолковый. Считал себя частным сыщиком.

— Первый раз слышу, — холодно заметила миссис Мердок. — Если мне не изменяет память, я никогда его не видела и ничего о нем не знаю. Вы решили, что я наняла его следить за вами?

— Ничего я не решил. Он сказал, что нам с ним надо объясниться, и дал понять, что работает на кого-то из вашей семьи. Но уточнять не стал.

— На нас он не работает. В этом можете не сомневаться. — Низкий голос, твердый, как скала.

— По-моему, вы знаете о своей семье меньше, чем вам кажется, миссис Мердок.

— Я знаю, вы допрашивали моего сына — вопреки моим указаниям, — сухо сказала она.

— Не я его допрашивал, а он меня. Пытался, по крайней мере.

— К этому мы еще вернемся, — резко сказала она. — Так вы говорите, что нашли труп молодого человека? Из-за чего у вас и возникли сложности с полицией? Так?

— Так. Они хотят знать, почему он следил за мной, на кого я работаю, почему он обратился ко мне, почему позвал к себе и почему я поехал. Но это еще не все.

Она допила бокал и опять его наполнила.

— Как ваша астма? — спросил я.

— Плохо, — ответила она. — Продолжайте.

— Я был у Морнингстара. Я уже говорил вам по телефону. Он сделал вид, что у него нет дублона Брешера, но признал, что монету ему предлагали, и сказал, что может достать ее. О чем я вам и сообщил. На это вы ответили, что вам вернули монету. Вот так.

Я сделал паузу, рассчитывая, что она сама расскажет, как получила назад монету, но старуха молчала, с мрачным видом уставившись на меня сквозь стекло бокала.

— Так вот, поскольку я договорился с Морнингстаром, что заплачу ему тысячу долларов за монету…

— На это вы не имели никакого права, — рявкнула она.

Я кивнул в знак согласия: