Высокое стремление: судьба Николая Скрыпника

Учитывая вышесказанное, стремясь к максимально ответственной и объективной оценке трагической сущности последних дней скрыпниковой жизни, его вовсе не ординарной смерти, думается, лучше, органичнее соответствия-символа, более емкого синонима найти невозможно. Поэтому таким святым словом хочется безоговорочно заявить и, естественно, утверждать, доказать, что Николай Скрыпник, как и далекий библейский прообраз, не просто ушел из жизни, а именно мученически погиб, отстаивая до последнего вздоха идеи, убеждения, ради которых его судьба стала непрестанной борьбой. Погиб, не обреченно ожидая пулю, выпущенную из чужих рук, а продолжая борьбу и собственноручно ставя последнюю точку, лишая такой возможности своих врагов. Погиб, возможно, и не осознавая того, что вокруг его имени, его судьбы борьба будет продолжаться еще долгие десятилетия, однако с большой надеждой (где-то глубинно – даже с твердым убеждением), что к идеям, над которыми он бился, еще вернутся и борьба непременно будет продолжена. Погиб, чтобы трагической развязкой своей жизни лишний раз с особой силой подчеркнуть: его судьба удалась, потому что это была судьба революционера, с момента выбора жизненного пути уже готового к такому финалу, если он хотя бы на мгновение приблизит человечество к справедливой, гуманной, счастливой жизни.

Перемены, наступившие в жизни Н. А. Скрыпника, на поверхностный взгляд, не должны были давать серьезных оснований для беспокойства. Заместитель председателя Совета народных комиссаров УССР и председатель Государственной плановой комиссии, которая работала над подготовкой важнейшего партийного и государственного документа – второго пятилетнего плана развития народного хозяйства, – что могло быть ответственнее, важнее и почетнее?

Однако те, кто научился оценивать события не только по их показной стороне, сразу уловили: звезда Николая Алексеевича стремительно покатилась вниз. Да и сам он это хорошо понимал, знал. Не потому ли, пожалуй, впервые в жизни новое назначение не вызвало привычного энтузиазма, стремление поставить дело так, как это удавалось немногим, а ему – Скрыпнику – удавалось.

Хотя представить работу Николая Алексеевича в последние полгода непросто – документы о деятельности правительства и конкретно вице-премьера, за то время в архивных фондах отсутствуют, а о функционировании Госплана, его председателя – очень ограничены. Как-то само собой чувствуется затухание интенсивности работы, движение продолжается больше по инерции, как движение по необходимости, без внутреннего желания и настроения. Собственно, перу Скрыпника принадлежит всего несколько распоряжений технического характера – по кадровым вопросам, внутриаппаратным отношениям и т. п.[544]

Основной же массив документов – это сухие циркулярные письма, в основном адресованные областным плановым комиссиям, ведомствам с просьбами и задачами о предоставлении необходимой для пятилетнего плана информации[545], а также такие же невыразительные, без фиксации предложений, мыслей руководителя протоколы заседаний Президиума Госплана[546]. Ранее, помнится, подобные протоколы отражали весьма интенсивную, иногда просто отчаянную его борьбу за тот вариант, который представлялся оптимальным, и документы «пестрели» «особым мнением» наркома.

Отражением тогдашней атмосферы и того, чем, в частности, приходилось заниматься председателю Госплана УССР, является подписанный 26 июня 1933 г. Н. А. Скрыпником документ с характерным названием «О постановлении ЦК КП(б)У и Харьковского обкома КП(б)У “О состоянии прополки в Харьковской области и предложение Дзержинского райкома о мобилизации для прополки свеклы не менее 50 % служащих Совучреждений”». В нем говорилось:

«1. Постановление ЦК КП(б)У и Харьковского обкома КП(б)У указывает на прорыв в сельском хозяйстве, произошедший в области по прополке свеклы, это требует сверхсрочных, экстраординарных мер для ликвидации прорыва. Мобилизация сотрудников советских учреждений является непременным мероприятием для этого, политически и хозяйственно-политически целесообразным, это принять к обязательному и неукоснительному исполнению.

2. Оставить в Госплане только тех рабочих, которые безусловно и непременно нужны для выполнения тех задач правительства и ЦК, которые нельзя отложить. Все остальные задачи или отложить, или выполнить по мере возможности, проводя эту работу оставленным штатом методами ударничества, напряженными темпами»[547].

При этом сам Николай Алексеевич принимал на себя обязательство согласовать в ЦК КП(б)У те вопросы, которые можно было отложить на небольшой срок[548].

Конечно, подобные дела отвлекали от главных задач, мешали исполнению более важных функций. Но с этим можно было бы еще смириться.

Основное же внимание главы комитета занимало совсем иное. Маховик антискрыпниковской кампании раскручивался на полную мощность, не давая ни Николаю Алексеевичу, ни общественному мнению ни малейшей возможности для передышки.