Высоцкий

Это из песни «На Сретенке ночной…» 1988 года. Автору настоящей статьи довелось в том году участвовать в Днях русской поэзии в Гренобле и Париже, общаться с Окуджавой, вместе с ним посещать редакцию эмигрантской газеты «Русская мысль». Тогда произошло желанное объединение писателей метрополии и эмиграции, начал выстраиваться единый литературный процесс. Окуджава ощущал себя в Париже «старожилом» и деликатно опекал литераторов, оказавшихся там впервые.

Нераздельная связь Парижа и Москвы, французской и русской культур — об этом одно из самых последних произведений Окуджавы — «Впечатление», датированное девятнадцатым мая 1997 года. Оно в целом шутливое, написано как бы на случай, адресовано М. А. Федотову, в доме которого гостил поэт, но первые две строфы звучат достаточно серьезно и в какой-то мере обобщенно:

Вниз поглядишь — там вздыхает Париж,
именно он, от асфальта до крыш.
Вверх поглядишь — там созвездие крыш:
крылья расправишь и тут же взлетишь.

Вот я взлетаю на самую крышу.

Что же я вижу? Что же я слышу?
Вижу скрещение разных дорог.
Слышу знакомый Москвы говорок.

В жизни и поэзии Окуджавы две страны, две столицы, две культуры нашли гармоничное сопряжение.

Несколько иная ситуация сложилась в поэзии Высоцкого. В 1966 году он, еще не бывавший за границей, был занят в съемках фильма «Вертикаль» вместе с известной актрисой Ларисой Лужиной, успевшей к тому времени побывать на нескольких международных фестивалях за рубежом. Это послужило поводом для написания шуточной песни «Она была в Париже»:

Наверно, я погиб: глаза закрою — вижу.
Наверно, я погиб: робею, а потом —
Куда мне до нее — она была в Париже,
И я вчера узнал — не только в ём одном!

В песне стилизуется речь «простого» человека («в ём одном»), ощущающего свою ущербность на фоне персоны из «высшего света». Формула «Она была в Париже» вошла в разряд «крылатых слов» как обозначение принадлежности к «элите». Значимость личности в массовом сознании во многом определялась количеством зарубежных поездок, причем в негласной иерархии мест, желательных для посещения, Париж уверенно стоял на первом месте. Попасть туда было мечтой, а само посещение сопровождалось серьезными трудностями, описанными Высоцким в песне «Перед выездом в загранку…» (1965). Герой этой сатирической песенной новеллы именно в Париже знакомится с «личностью в штатском» (то есть секретным агентом КГБ, входящим в состав делегации под видом простого туриста). Этот соглядатай ведет записи, где фиксирует подробности поведения рассказчика, не брезгуя явной клеветой:

Он писал — такая стерьва! —
Что в Париже я на мэра
С кулаками нападал…

Герой не без оснований беспокоится о возможных последствиях такого доноса:

Это значит — не увижу
Я ни Риму, ни Парижу
Больше никогда!

Песню «Она была в Париже» народная молва ошибочно связывала с Мариной Влади, с которой Высоцкий познакомился через год после написания этой вещи — в 1967 году, а через три года вступил с ней в брак. Отношения поэта со знаменитой французской кинозвездой дали пищу для новых разговоров, в том числе для слухов об отъезде Высоцкого на постоянное местожительство во Францию. На эти слухи он отвечает саркастической песней «Нет меня — я покинул Расею…», где доводит до абсурда «сплетни в виде версий»:

Кто поверил — тому по подарку, —
Чтоб хороший конец, как в кино:
Забирай Триумфальную арку,
Налетай на заводы Рено!

Завершается песня недвусмысленным посланием всем недоброжелателям поэта:

Не волнуйтесь — я не уехал,
И не надейтесь — я не уеду!

Высоцкий не желал становиться эмигрантом, он стремился к свободному посещению Франции (как и других стран) с последующим возвращением домой. В ту пору это было роскошью — даже для законного супруга французской подданной. Первая поездка Высоцкого во Францию с женой состоялась только в 1973 году, после чего он до конца жизни бывал там уже систематически, считая Париж своим городом и извещая друзей: «в Парижск уезжаю».