Высшая Каста

Роберто и его приятели приказ нарушать не собирались, хотя было им жутко интересно: чем же таким серьёзным съездивший во Францию бухгалтер сумел впечатлить местного босса? Может, им тоже имеет смысл сгонять в соседнюю страну?

Тем временем синьор Сильвио поднял брови, показывая, что хотел бы услышать ответ, и Роберто неохотно подтвердил:

– Да, о женщине.

– Вы собирались её изнасиловать?

– Ну… просто пообщаться.

– Понятно. – Синьор Сильвио внимательно оглядел помятую физиономию собеседника и прищурился: – Муж не вовремя вернулся?

– Нет, – ещё более неохотно ответил Роберто. – Это она.

– Вы что, решили поразвлечься с боксёршей-трансгендером?

– Никакая она не трансгендер! – не выдержал Пеппе. – Клёвая девица с обалденной фигурой! Стройная такая, худенькая… даже не скажешь, что может с такой силой бить.

– Сильно била?

– Очень.

Самому Пеппе от Дагни не досталось, но он видел, с какой лёгкостью рыжая девчонка избила приятелей, и догадывался, что «прилетало» им очень сильно.

– Ага. – Синьор Сильвио почесал кончик носа. – А как она выглядит?

– Красивая.

– Рыжая.

– Худенькая, а грудь большая.

– Приметы особые есть?

– Она в пирсинге вся, – припомнил Роберто. – Кольца золотые повсюду… и цепочка в них продета. Я сначала на пирсинг внимание обратил, когда первый раз её увидел. А потом…

– Я вижу что было потом. – Синьор Сильвио стал очень серьёзен. – Значит так, парни, послушайте мой очень добрый совет… – Он выделил голосом слово «добрый». – Сейчас вы расскажете, где живёт рыжая девчонка с золотым пирсингом, а потом забудете о ней навсегда…

* * *

замок Шанер

к северо-востоку от Марселя, Франция

Бессмертный хотел позвонить Луминару сразу после нападения. Чтобы высказать по горячим следам всё, что он думает, и пообещать то, что обязательно исполнит. Однако Игнатий сумел отговорить лидера Касты от поспешных действий, объяснил, что гнев и ярость плохие спутники для действительно серьёзного разговора. Напомнил, что захваченные Луминары не принадлежат клану Марка, а значит, прежде, чем принимать решения и уж тем более – обещать их выполнение, имеет смысл собрать полную информацию. Бессмертный нехотя согласился, занялся текущими делами, постепенно успокоился… ну как успокоился: при воспоминании о ночных событиях руки и голос перестали дрожать от бешенства… и после обеда заперся в кабинете и набрал номер Марка.

– Догадываешься, почему я звоню?

– Спросить, почему я до сих пор в Марселе?

Вампир уже знал о провале рейда, предположил, каким станет первый вопрос лидера Касты, и подготовился к нему.

– Мои два дня ещё не истекли.

С ответом Марк угадал: не ожидавший такого Бессмертный на мгновение сбился, но тут же вернул себе уверенный тон:

– Хочешь сказать, что не знаешь о нападении на замок?

– Хочу сказать, что знаю, но не имею к этому никакого отношения, – твёрдо ответил Луминар. Линию поведения он продумал заранее, ещё до того, как островитяне отправились к замку Шанер.

– Неужели?

– Я бы привёл в Шанер всех своих бойцов. Мы оба это знаем.

– Мы оба знаем, что после этого ты не прожил бы и дня.

– А вот этого мы не знаем, – хмыкнул Марк. – Победителей не судят.

– Когда ты поймёшь, что не можешь победить? Убив меня, ты бы сорвал чьи-то планы и заплатил бы за это головой.

Очень откровенно и очень прямолинейно. До сих пор лидер Высшей Касты избегал говорить о том, кто стоит за его спиной, но сейчас он был слишком взвинчен. До сих пор слишком взвинчен и зол.

– Поэтому ты такой смелый? – Вампир не произнёс, а выплюнул вопрос, вложив в тон всё презрение, на которое был способен.

– И поэтому тоже, – не стал скрывать Бессмертный. – А вот почему ты такой неосмотрительный, я не понимаю.

– Повторяю: я не имею отношения к нападению на замок. – Голос Луминара стал таким же холодным, как его тело. – Соболезную твоим потерям, но помочь ничем не могу. И продолжаю размышлять над твоим предложением.

И отключился, заставив Бессмертного взреветь от ярости.

/ / /

Крики.

Полные ужаса и боли. Криков было много, звучали они часто, издавал их только Фил, но они не сливались в один, не ритмичный, рваный, но один. Они звучали по отдельности, и каждый рвал душу Грэма на миллион кровоточащих кусочков. Крики его подчинённого, его брата, его друга, который оказался в плену из-за его, Грэма, ошибки.

Хотя у них могло получиться…