Высшая мера

– И то в цвет! – согласился Седой, поворачиваясь неспешно ко мне.– Ну что скажешь, фраерок? Ты по что Семечку на больничку отправил? Он пришел ко мне правду искать! Говорит иду по дорожке, никого не трогаю…А тут, дай закурить, на гоп-стоп по беспределу, только и помнит, как по сусалам отхватывал! А беспредела у меня в лагере я не допущу!

– А что же он правду пошел искать не к «хозяину»?– улыбнулся я через силу. Хотя понимал, чо хожу по лезвию ножа и в любой момент могу с него соскользнуть.

– Ты мне тут не шуткуй! Ты человека покалечил по беспределу. Он предъявляет тебе. Жизнь твою требует взамен! А ты шутки шутишь…– повысил голос Седой. Незаметно, еле слышно Мотя позади меня придвинулся поближе. Его дыхание я уже чувствовал у себя за плечом. И правда, никаких шансов…

– Я, конечно, в ваших делах не спец…Но как-то по-детски это выглядит, не по-пацански, уж извините. Я ему морду набил, а он жаловаться старшему прибежал, помогите, защитите, беспредел твориться… Был бы мужиком, сам бы разбираться стал, пусть даже, когда руку залечит.

Наступила тишина. Седой внимательно смотрел мне в глаза, ничего не отвечая на мою гневную тираду. От его взгляда мурашки не то, что побежали по спине, а ноги подкосились от страха. Харизматичный был мужик, что не говори…А потом он вдруг совершенно искренне рассмеялся, снимая повисшее в воздухе напряжения. Хлопнул довольно по плечу сидящего рядом Семечку, заставив того болезненно поморщиться и радостно сообщил:

– Я говорил, что у него очко не сыграет, Малина? А ты ссыкнет, ссыкнет…

Огромный увалень, пекущий картошку, молчаливо пожал плечами, продолжив выуживать из углей ароматно дымящиеся картофелины.

– Не зря Семечка на больничку загремел! Не зря…Присаживайся, Чекист, побазарить надо!– пригласил Седой меня к столу, пододвигая нарезанную ломтями картошку. От близости еды свело желудок, но я мужественно терпел, не желая быть чем-то должным ворам.

– Ты уже понял, наверное, что все это была подстава?– уточнил Седой, когда я присел напротив него на колченогий грубо сколоченный табурет. Мотя облегченно выдохнул, выходя из-за моей спины, присаживаясь рядом с Малиной к котлу, грея озябшие руки с мороза. Только сейчас я заметил, что в руках вора была тонкая, как игла заточка, которой он в любой момент мог мне продырявить спину пока стоял позади, если бы что-то пошло не так.

– Догадывался…– кивнул , стараясь отвлечься хоть немного от запаха картошки.

– Теперь бьешь голову, зачем нам вся постанова была нужна?– понятливо усмехнулся Седой.– Ответ простой, Чекист…Проверка эта была на вшивость. Сыграет у тебя очко перед опасностью или нет, фартовый ты фраер, хоть и мусор или так…Понты колотишь!

– Зачем? Неужели в воры меня решили короновать?– чуть успокоившись, съязвил я.

– Шутник!– одобрительно кивнул Мотя.

– Короновать? – рассмеялся счастливо Седой.– За то, что по мордасам Семечке съездил? Не велик подвиг, скажем прямо. Он у нас щипач, к драке совсем не приучен, так что особо нос-то не задирай! Дело в другом…

Я промолчал, ожидая продолжения. Излишнее любопытство здесь не ценят. Придет время сами все расскажут.

– На свободу хочешь?– неожиданно резко спросил Седой, переходя с игриво-доброжелательного тона на серьезный.

– Кто ж не хочет?– пожал я плечами, уже просчитав куда клонит вор.

– Вот и мы хотим! Есть у нас план, как срок себе скостить, да только профиль у нас неподходящий, опыта в таких делах маловато, а ты парень боевой, с образованием военным, разбираешься в таких вещах…Подскажешь, как лучше сработать, чтобы все в цвет прошло.

– За это мы тебя с собой возьмем,– улыбнулся Мотя,– а как с тайги выберемся, так ты налево, мы направо и все довольны! Как ты на это смотришь?

Что и сказать…предложение было довольно заманчивым! Десять лет казались теперь нескончаемо длинным сроком, а при нынешнем каторжном труде, даже с моим молодым организмом, еще пока не до конца истощенным, я не выдержу и его половины. Но что-то меня останавливало. Может то, что побег мне предлагали именно воры, которым верить априори было нельзя, а может во мне говорил все еще недобитый Качинским и отцом Григорием чекист? Не знаю…

– Надо подумать,– выдавил я из себя, понимая, что этой фразой, возможно, подписываю себе смертный приговор.

– Чего тут думать?!– возмутился Мотя.– Когти рвать отсюда надо и вся делов!

– Говорил же ссыкнет…– пробормотал будто про себя Малина.

– Чекист он и в Африке чекист,– махнул здоровой рукой Семечка.

– Ша! – рявкнул Седой, стукнув кулаком по столу так, что зазвенело в ушах.– И долго думать надо?

– Дня два…

– Иди…– успокоившись, произнес снова тихо Седой.– Только о нашем разговоре должны знать только мы. Свистнешь в администрацию…

– Я понял, не дурак.

– Надеюсь, Чекист! Мне бы очень не хотелось тебя убивать,– спокойно, будто о чем-то обыденном, сказал вор.– Мотя проводи его до барака. Не хватало, чтобы патруль его в ШИЗО закрыл за нарушение режима.

– Так Ковригин сегодня амнистию штрафникам всем дал, к годовщине революции!

– Проводи…