Высшая проба. Брат мой, друг мой

– Всего две луны назад я считала иначе… наивно поверив чужому мнению, – заторопилась она исправить оплошность, – но теперь осознаю, как глубоко заблуждалась и мечтаю исправить свою ошибку верной службой её величеству.

Свет артефакта утратил розовый оттенок и я вздохнул с облегчением, худенькая послушница волновалась так искренне, что вызывала невольное сочувствие.

Дружно выдохнула и толпа, не пропустившая лазейку в действии артефакта. И сразу несколько претенденток ринулись к дверце, выстраиваясь в очередь. Маги ловко надели на них браслеты, и гвардейцы пустили за решетку очередную пятерку кандидаток, сообщив публике, что остальные будут входить по одной, по мере прохождения испытания.

– Я уважаю ее величество Риэллу Ноирену Дэнзорскую. – прихлопнув шар ладонью, уверенно заявила леди, так туго затянутая в багряный шелк, что все ее прелести можно было изучить, не касаясь руками.

Хотя лично мне ни касаться, ни изучать не хотелось, было в ней что-то от ненавистной Греты.

И неожиданно для всех артефакт оказался со мной солидарен, выдав яркую вспышку под цвет платья претендентки.

– Ай! – вскрикнула леди, отдергивая руку и с изумлением уставилась на покрасневшую кожу, – жжется!

– Испытание не пройдено, – ударил в колокол судья.

– Нет! Он меня не понял! – еще громче возмутилась претендентка и поспешила снова прижать ладонь к шару, – Я хочу сказать еще раз! Признаю, я не уважала ее прежде, считала скучной провинциалкой, но теперь все будет иначе. Я буду выполнять все требования, я стану самой лучшей фрейлиной.

Свет шара начал краснеть.

– Но почему? Я же искренне хочу ей служить! – возмутилась претендентка и тотчас, взвизгнув отдёрнула руку и принялась на неё дуть.

– Позвольте, я помогу, – вставший из-за судейского стола Ларзиус отвел девушку в сторону и принялся чем-то мазать ее ладонь.

– Почему он обжег? – обиженно всхлипывала она, – может сломался?

– Проверим, – невозмутимо заявил лекарь, прошел к шару и спокойно водрузил на него загорелую длань, – я искренне уважаю ее величество.

Из-под его руки плеснуло белое сияние.

– Но… как? – отвергнутая леди так и не осознала в чем ее оплошность.

– Все просто, – с усталым вздохом пояснил Ларзиус, – артефакт – не человек, и не живое существо и не понимает слов… лишь ваши эмоции. И потому ни договориться с ним, ни обмануть невозможно. Его настроили на выяснение единственного вопроса и все попытки говорить о другом он неизменно сочтет ложью.

– А монашка?

– Но ведь она уважает королеву, лишь вначале сказала об этом нетвердо. Вот он и засомневался. А вы говорили очень уверенно… однако это было неправдой. В вашей душе этих чувств нет. Идите в боковую дверь, гвардейцы вас проводят. Браслет можете оставить себе, как награду за участие в испытании. По нему вас три дня будут пускать на представления и в рестораны, с родителями, разумеется.

– Следующая, – пригласил секретарь, как только целитель вернулся на место.

Дальше испытание пошло быстрее. Претендентки постепенно смирились с возможностью крушения их радужных планов и не начинали рыдать, увидав алое свечение. Хотя пока не вполне понимали, чем это может аукнуться для них впоследствии.

Разумеется, Риэлла не начнет им мстить, но списки, которые сейчас торопливо строчил Кольм, надолго станут ее справочником при решении таких вопросов как устройство балов, приемов и пикников.

И ничего странного или возмутительного в этом нет. Неимоверная глупость слишком близко подпускать к себе подданных, которые за приторными улыбками прячут лживые лисьи морды и шакальи оскалы.

Через два часа в дверцу вошла последняя леди. Секретарь а всякий случай трижды выкрикнул приглашение для запоздавших или нерешительных претенденток и торжественно объявил о завершении первого испытания.

Королева лично поздравила кандидаток и пригласила на обед, после которого их ждали новые испытания.

Как выяснилось, у крыльца всех уже ожидали кареты, и мы вслед за королевской четой двинулись к выходу. Я еще размышлял, на чем ехать, на канне или сесть вместе с братом, когда в руку скользнула свернутая в трубочку бумажка, решившая мои сомнения.

– Я еду верхом, – выйдя на крыльцо, уведомил Гарла, и с самым беспечным видом свернул к конюшне, откуда навстречу мне уже вели канна.

Вскочив в седло, незаметно развернул записку и облегченно вздохнул. Это место я хорошо знал… и даже когда-то там бывал. Поспешив коснуться пальцами цепочки, уверенно шепнул животному короткое слово. Смешно отступать или начинать осторожничать, если сам попросил о помощи.

Мы снова мчались по запруженной народом улице, рассекая толпу, но на этот раз она осталась позади довольно скоро. Канн прибавил ходу, спеша вырваться из душащего его города, мимо замелькали огороды и домики ремесленников, и сразу стало тише и прохладнее. Через луг канн скакал как ветер, а ворвавшись в смешанный лес поубавил скорости и вскоре мирно трусил между лип и берез.

Конюшня Грамбы за годы, что я ее не видел, стала темнее и ниже, но изгородь была по-прежнему крепка и основательна.