Высшая проба. Брат мой, друг мой

– Разве я похожа на дурочку? Мы сюда три дня шли напролом… без путей и троп. Дорожных камней либо столбов тоже не встречалось. А все деревья и кусты так плотно перепутались и похожи меж собой, что не отличить одно от другого. Как бы я смогла найти отсюда тропку, если вздумала бежать? Да еще и без тряпки, спасающей от мошкары? И без еды и воды?

– Это хорошо, что ты понимаешь… – убежденно прошептала принцесса, – та женщина не понимала… и утонула… так страшно. Тут зимой нет снега, но очень много воды. Я думала, мы все утонем… все было сырое, на стенах вырос зеленый мох и плесень…

Она снова горько всхлипнула.

– Вот, – бесцеремонно ввалилась в комнату Уффа и поставила слегка помятый таз. – А молот и веревки вам зачем?

– Нужно. Неси срочно, – прикрикнула Юнелия, – Я уже все выяснила, тетушка Ари знает, как сделать удобную ванную.

Служанка скорчила недовольную рожицу, но послушно побрела за молотком.

– Юна… – мягким, детским голоском тихонько позвал кто-то из-за циновки – твоя пришла?

– Моя купаться, – сурово огрызнулась Юна, – иди, учи слова. Вернусь – проверю.

– А твоя раба взял?

– Взял. Но раба надо купать, лечить и кормить. Как можно будет – позову тебя. Иди учись.

– Урдо учи… – разочарованно заявил невидимый ребенок и ушел.

– Это вождь, – хмуро сообщила принцесса, заметив мой заинтересованный взгляд, – он способный, но не привык долго заниматься. Слушать сказки будет хоть три часа подряд, а заучить пять слов никак не может.

Я молча кивнула, не желая вступать в обсуждение способностей дикарей к учебе. Сама три дня на них смотрела и пришла к однозначному выводу: заниматься просвещением конехо должен кто-то более опытный и мудрый чем я.

Уффа наконец принесла все заказанное и я быстро вбила в стены несколько колышков, нагло пользуясь силой кокона. Затем с помощью веревок разгородила келью на несколько клетушек и поставив в одной из них старую бадью, прочла спутницам краткую лекцию, не надеясь на сообразительность неопытных в таких делах дикарей и принцесс.

Вторая клеть стала раздевалкой, а соседняя – купальней. Установив пару скамеек и водрузив на них таз и бадейки с водой, я выставила зрителей и торопливо помылась, не забыв создать на руках следы многочисленных укусов.

– Спасибо, – произнесла довольно, входя в столовую, и смолкла, изучая красочную компанию, расположившуюся на циновках и шкурах вокруг низенького круглого столика.

Рядом с принцессой устроился уже знакомый оракул, только крысы при нем на этот раз не было. С другой стороны вольготно полулежала смуглая женщина, одетая и раскрашенная еще более ярко и уродливо, чем Юнелия. Напротив девочки сидел худенький кареглазый мальчишка лет десяти, взирая на меня печально, как беспризорный щенок.

– Твоя – раб, – важно сообщила мне туземка.

– Ну да, – согласилась я с едва заметным сарказмом, – повезло на старости лет.

– Твоя – жрец наш бог, – продолжила она, многозначительно подняв вверх грязный палец.

– А подумать можно? – спросила на всякий случай.

– Нельзя, – категорично отказала Юнелия и властно велела, – садись. Возьми мазь, помажь руки и поешь. Потом мы отведем тебя к богу. Он давно ждет.

– Спасибо за заботу, госпожа, – покорно склонив голову, я присела рядом с туземкой, лихорадочно пытаясь просчитать, с чего вдруг девчонка могла измениться так резко?

Точнее, какие события для этого должны были произойти за те четверть часа, пока я купалась?

И что это за бог, если пройти к нему можно так запросто по грязным ходам оббитого бронзой холма?

Глава шестнадцатая

Яна:

Обед меня разочаровал. Даже более того, расстроил во всех смыслах.

Обычно трапезы приносят довольно много сведений, почерпнутых из разговоров, споров и различных деталей поведения присутствующих.

Тут это была просто еда. Обильная, но самая простая. Местные повара не ломали головы над разнообразием и украшением блюд, да и особой аккуратностью не отличались. В одной миске высилась горка крупно поломанных корешков, смутно напоминавших морковку, в другой кучей лежали куски небрежно порубленного и слегка обжаренного мяса. В третьей посудине желтела напоминавшая икру густая масса, но явно не икра и не каша. То ли яичница, то ли соус, пробовать я не собиралась.

Юнелия тоже ничего этого не касалась, а с самым равнодушным видом жевала светлые ядра незнакомых мне орехов. Из чистого любопытства взяв горстку, пожевала один и в очередной раз порадовалась возможностям своего кокона, позволившим незаметно выкинуть этот деликатес. Иначе пришлось бы глотать горьковатый плод, походящий вкусом одновременно на желуди и сырую фасоль.

Значит нужно выбрать что-то другое, остатков моих тайных запасов нам хватит только на один раз, но наступит он лишь после того, как я найду безопасный способ отсюда сбежать. До сих пор мне не попадалось ни одного окна, видимо тюремщики Юнелии сделали верные выводы из падения Фаргеса.