Выцветание красного. Бывший враг времен холодной войны в русском и американском кино 1990-2005 годов

Конфронтация между Данилой и Меннисом, с шахматами и водкой «Столичная» как маркерами русскости

Примитивно организованной конфронтации, выступающей в качестве кульминационной точки развития сюжета в фильме, не хватает драматической напряженности и развязки, которые присутствуют в западных боевиках, потому что сам Меннис, заклятый враг героя, страшен не больше, чем муха с подрезанными крылышками. Не ставя никаких условий, не предъявляя ультиматумов и не предпринимая «последних отчаянных попыток», Меннис пассивно уступает силе российского героя-правдоруба. Кроме того, сцена неубедительно намекает на то, что Меннис является второсортным имитатором всего русского: Данила находит его сидящим за шахматной доской с бутылкой водки «Столичная» на столе. Запугивая этого «нового Аль Капоне», потягивающего водку, словно ликер, Данила выпивает налитый ему стакан «по-русски», то есть залпом, демонстрируя тем самым неотделимость истины от мачистского потребления водки.

Антиамериканизм[356] фильма не ограничивается рамками основных сцен и откровений различных персонажей, раскрывающих свою ксенофобию и обиды, и включает такие фрагменты, как чрезмерно длинная немая сцена, в которой Данила готовит свое оружие (как Рэмбо Сильвестра Сталлоне) в неопознанном гостиничном номере на достаточно высоком этаже, чтобы из окон открывался вид на Чикаго с верхней точки. Это позволяет и ему, и зрителю смотреть на город свысока – как физически, так и на уровне метафоры. В режиссуре Балабанова Чикаго предстает не ярким культурным мегаполисом с потрясающей архитектурой, великолепным симфоническим залом, музеями и оперой мирового класса, а всего лишь логовом брутальных черных, эксплуатируемых ими проституток и дебильных украинских преступников. Разрушительное влияние Америки может быть выведено из заботы Даши о деньгах, необычайной грубости русской женщины среднего возраста по отношению к Даниле на Брайтон-Бич и нечестности автодилера при продаже Даниле разбитого кадиллака, который вскоре ломается на скоростной трассе, опровергая утверждение еврея Куйбышева: «Мы, русские, не обманываем друг друга!»[357]Только те, кто восприимчив к таинственной, воинствующей истине Данилы, могут преодолеть заразу ложных ценностей Америки, о чем свидетельствует быстрое «обращение в его веру» Даши[358].

Тот факт, что среди американских мужчин лишь водитель грузовика Бен выглядит позитивно, можно объяснить двумя очевидными причинами: во-первых, у него сразу же возникает симпатия к Даниле, а во-вторых, что немаловажно, он тоже принадлежит к рабочему классу. Это исключение в общем комплексном унижении Америки согласуется с приверженностью фильма глубоко советской эстетике[359]. Так же как и в социальной политике американских фильмов «Белые ночи» и «Дело фирмы», если вдруг между русским и американцем налаживается взаимопонимание, всегда необходимо, чтобы последний был представителем пролетариата или обездоленных – чернокожий, работник физического труда, жертва юридической или политической несправедливости и т. д. Бен и Данила общаются, невзирая на языковой барьер, что напоминает взаимопонимание между Варакиным и Анной, пятью годами ранее продемонстрированное Шахназаровым в «Американской дочери», с которой у «Брата 2» есть много структурных параллелей[360]. У Балабанова два приятеля вместе слушают Данилин компакт-диск с русским роком, вместе снимают комнату в мотеле, вместе посещают столовые пит-стопа, прачечную и кино, и в конце концов достигают такой степени близости, что в конце фильма именно Бен воплощает в жизнь хрустальную мечту Данилы: замаскированный под шофера, на блестящем лимузине он везет «богато» одетых Данилу и Дашу в аэропорт, обманывая тем самым персонал и заставляя принять двух россиян за богатых ВИП-персон. Короче говоря, Бен не столько рассеивает монолитное изображение помешанной на деньгах, бесчеловечной Америки, сколько служит пресловутым исключением из правила, стирающего в фильме все индивидуальные различия и вариации.