Выцветание красного. Бывший враг времен холодной войны в русском и американском кино 1990-2005 годов

После этой драматической коллизии действие фильма переносится в Хельсинки, где приятель Газзи сообщает Тереку Мураду (Дэвид Хейман) о смерти его брата. Разумеется, Терек – суровый, зловещий и хладнокровный главный злодей фильма (с неизменной лысиной), – принимает новости плохо. Спросив своего приспешника, сколько милиционеров он убил, и поняв, что тот не смог не только предотвратить смерть Газзи, но даже отомстить за нее, он врубает ему в голову топор. На тот случай, если вдруг кто-то не понял его намека, он объясняет свой поступок присутствующим, произнося слова на английском языке с мелодраматичным псевдорусским акцентом: «Я любил этого человека как брата. <…> И я не рад этому. Но пораскиньте мозгами, если я сделал это с тем, кого люблю, то что тогда я сделаю с тем, кого ненавижу?» С учетом того, как всего за несколько минут до этого Газзи издевался над Престоном («Это не Чикаго, а Россия!»), возникает ощущение, что русская мафия все же наконец догнала своих американских предшественников – фраза Терека любопытно перекликается с похожей репликой Аль Капоне из «Неприкасаемых» Брайана Де Пальмы (1987). К тому же сам Терек выглядит продолжением целой вереницы театрально коварных тиранов-мегаломанов «Спектра» и «СМЕРШа» из серии о Джеймсе Бонде. В следующей сцене, где он нанимает Шакала, чтобы тот помог ему в войне с ФБР, он продолжает свою цветистую риторику: «МВД убило моего брата. Поэтому я хочу, чтобы они утонули в собственной крови. Но их союзники – в Америке, и я хочу отправить им послание. Здоровенное послание. Я хочу нанести удар им прямо в мозг». Наконец, учитывая предрасположенность Голливуда к наделению незападных граждан склонностью к примитивному насилию и беспричинному расизму (последним, к примеру, сценарист Чак Пфаррер «наградил» арабских злодеев в фильме «Морские котики», 1990)[231], следует также отметить, что сами имена Газзи и Терека Мурадовых отсылают не к самой России, а к некоему ее азиатскому региону, возможно Чечне[232].

В отличие от Кодорова, фигура которого периодически реанимируется в «Миротворце» чтобы удерживать в поле зрительского внимания тему российской коррупции, Терек исчезает сразу же после заключения контракта на убийство американской ВИП-персоны. Будучи нанимателем, он продолжает присутствовать в фигуре своего киллера, который, будучи инструментом русской мафии, становится гораздо более выраженной злодейской фигурой, чем действующий во Франции наемник из оригинального фильма Циннемана. Принимая во внимание, что первый Шакал (Эдвард Фокс) был бесстрастным профессионалом, обладающим и обаянием, и ловкостью, стрелок Пфаррера, напротив, хоть и искусен в маскировке, но эгоистичен и совершенно не презентабелен – исполняющий его роль Брюс Уиллис то делает каменное лицо, то изображает самодовольство[233]. Кроме того, он наслаждается садистскими играми в «кошки-мышки» с теми, кто оказывается в его власти: калечит и затем взрывает эксперта по оружию Яна Ламонта, издевается над подстреленной им умирающей Козловой, рисуя на ее щеке сердечко ее собственной кровью[234], а также цинично использует девочку-подростка в вашингтонском метро, чтобы уйти от преследования. Но тогда, по сути, этот Шакал может быть только подлецом, поскольку он фокусирует в себе всю гнусность русского Терека – точно так же, как в российских фильмах той эпохи низменные американские черты были сфокусированы в образах «новых русских» (см. главу четвертую).

Терек намеревается зарубить топором разочаровавшего его приспешника, чтобы преподать другим урок