Выжить любой ценой

Я откидываю ей волосы со лба:

– Дорогая моя, я точно знаю, что это не ловушка. Эд очень хороший человек. Мы познакомимся с его папой и мамой и поживем у них в гостях. Это будет что-то вроде отпуска. Мы отдохнем и придем в себя. У них загородный дом, там кроме нас никого не будет.

– А как же папа? – с волнением спрашивает моя дочь. – Он же там один остался.

– С папой ничего не случится. Никто его не тронет.

– А вы с ним останетесь друзьями? – шепотом интересуется она.

– Конечно, – твердо отвечаю я.

Дейзи спрашивает об этом уже в который раз и всегда получает в ответ уверенное «да». И это, как ни странно, чистая правда. Я отправилась в Азию, всей душой ненавидя Криса, и считала, что так будет всегда. Теперь же он мой лучший друг. Спасение ребенка из когтей религиозных фанатичек сплотило нас, несмотря на все наши распри. Мы сделали это вместе, и к нам пришло взаимное уважение, которого нам так не хватало раньше.

– Не волнуйся, – успокаиваю я ее.

Я уже столько раз твердила ей это. Мир Дейзи был разрушен до основания, и ее до сих пор преследует страх, что ночью ее вытащат из постели чужие люди, которые скажут, что мама ее больше не любит.

Выехав из города, машина следует по шоссе, ведущему на север.

– Дейзи, у тебя было чертовски трудное время, – говорит Эд. – Что нам сделать, чтобы тебя развеселить? Ты хочешь покататься на лошади? Или поплавать на лодке? А может, мы порыбачим или поиграем в теннис? Или ты будешь смотреть телевизор, играть и бездельничать?

Он с улыбкой смотрит на нее в зеркало, и Дейзи застенчиво улыбается в ответ:

– Да, я хочу смотреть телевизор и ничего не делать.

Поприветствовав меня издали, родители Эда тут же начинают общаться с Дейзи.

– Здравствуйте, юная леди! – щебечет мать Эда. – Меня зовут Патрисия. Я слышала, тебе пришлось повоевать. Это правда?

Дейзи серьезно кивает:

– Да, там и вправду была война. А я хотела ее остановить. Папа с мамой приехали и спасли меня. Но маме пришлось кое-кого ударить, чтобы она отпустила меня, и из-за этого у мамы были большие неприятности.

– Да, она поступила как настоящая мать. И это, слава Богу, помогло. Эстер, добро пожаловать в наш дом! Эдвард проводит вас в вашу комнату. Он сказал, что вы хотите жить вместе с Дейзи?

Я киваю. Дейзи делает то же самое, причем так энергично, что я опасаюсь за ее шейные позвонки.

– Первый раз сталкиваюсь с подобным желанием. Обычно мальчики ночуют со своими подружками в одной комнате. И раньше никто из них от этого не отказывался.

– Мы с Эдом просто друзья, – твердо произношу я.

Его мать удивленно поднимает брови, но ничего не говорит. В комнату входит ее муж.

– Мы с Малкольмом ужинаем сегодня с друзьями, – небрежно сообщает Патрисия. – Но о вас позаботится Эдвард. Могут зайти Патч с Алисой, с ними никогда не знаешь наверняка.

Малкольм фыркает:

– Если вы не говорите по-патрисиански, я на всякий случай переведу. Это означает, что Патч с Алисой обязательно приедут, чтобы на вас посмотреть, и то же самое сделают близнецы и, возможно, Дэвид. Им очень любопытно увидеть вас, Эстер. Знаменитая Эстер! А мы греемся в лучах вашей славы, как родители, которые даже не заметили, что их сын пропал на целый месяц.

– Я тоже очень хочу познакомиться с Патчем и Алисой. Я столько наслышана о каждом из вас.

Вышло несколько саркастично, и я вижу, что Эд незаметно усмехается.

Дейзи засыпает неожиданно быстро. Возможно, сыграла роль обстановка: старомодная спальня под крышей с темным дощатым полом, мансардным окном и массивной раковиной в углу.

– Спальня прямо как в книжке! – воскликнула Дейзи, когда мы вошли и она села на одну из высоких железных кроватей с туго заправленными стегаными одеялами в цветочек. Похоже, кровать показалась ей надежным убежищем от военных действий.

Я сижу рядом с кроватью и жду, когда она крепко заснет. Еще только семь, и на улице совсем светло. Дейзи на какое-то время потеряла бдительность, что меня очень радует. Я на цыпочках выхожу из комнаты, оставляя дверь открытой, и спускаюсь по лестнице, сначала маленькой и узкой, потом широкой и покрытой ковром.

Я никогда не была в таком роскошном доме и, увидев Эда, заливаюсь смехом, благо никто меня не слышит.

– Это твой фамильный особняк? – спрашиваю я, обнимая его и утыкаясь ему в грудь. – Как странно видеть тебя в одежде. Я уже успела по тебе соскучиться.

– Только не говори об этом при моей маме. У меня ушла не одна неделя, чтобы убедить ее, что ты не самая дурная женщина на свете. Она все время повторяла: «Она тебя охмурила, и ты просто потерял голову! Уж я-то знаю, Эдвард, на что способны женщины, а ты еще нет». И только когда в газетах написали о происках Кейти с Кассандрой, она наконец мне поверила.

– Твоя мама очень милая женщина. Она хорошо приняла Дейзи, а для меня это самое главное.

– Мама обожает маленьких девочек. Своих ей Бог не дал, о чем она при каждом удобном случае напоминает своим сыновьям.

– Как тебя встретила семья?