Выживший в племени каннибалов

Иногда я бросал взгляды на веселое семейство Хуана. Этот черныш лет двадцати, ширококостный крепыш большого роста, что удивительно, с ясными глубокими синими глазами, освободил от завала тропической растительности площадку в один гектар. Его жена Хуана старательностью и работоспособностью не отставала от него. Цвет кожи у неё был светлее, чем у Хуана, а правильный нос с чуть горбинкой, что встречается редко среди туземок, придавал её миловидному личику совсем не папуасское, а своеобразное выражение. Я про себя называл её чёрной грацией за то мягкое и непринужденное, словно отрепетированное, прямохождение, которым отличалось каждое движение юной туземки, что бы она ни делала, выполняя и легкую и тяжелую работу.

Я не сказал главное. Как естественна сама природа в совокупности с моими попутчиками по случайной дороге жизни! Это я к тому, что неоднократно был свидетелем их половых взаимоотношений в редкие часы отдыха.

И на этот раз они растянулись в моих ногах. Хуана билась в чувствах, как горный поток. Сделав премилое дело, они присели и принялись за песню. Хуан тихо запел “Желанная, любимая…”, Хуана подголосовывала ему, но очень удачно, я бы даже сказал, согласованно. Этой песне научил их я. Интересно, не пора ли им доверить другие хиты, например, “Зайка моя, я твой кролик”.

Смотрю на них и вынашиваю впечатление: вполне приличная музыкальная подготовка, и какие нормальные европейские лица, если б только не представленные в чёрном цвете…

Долгое вглядывание в лица дало мне повод сделать кое-какие выводы в типизации туземцев. Хуана без сомнений была продуктом любви: с мужской стороны индийца, а с женской – африканки. Не совсем африканские губы подчинены божественной индийской форме лица, но глаза не смуглянки – голубые. Я был в тупике, потому что очень чувствовалось привнесение вмешательства третьей силы – европейца. Азия, Африка, Европа! Всё сразу! Намешанность кровей уникальная, как в кипящем и бурлящем бульоне! Хотя такое в принципе по причине изолированности острова невозможно, как не предполагаются варианты и не берутся в расчет исключения. И вся из себя Хуана, как гудронный шоколад. Но сбивает с толку тонкая талия, высокая грудь, правильные черты лица.

Ещё раз убедился (бывает же такое!): в профиль Хуан похож на Семена Михайлича, а Хуана – вылитая Анастасия Вотоцкая.

Чего только не взбредёт в голову! Да, вот еще и наваждение, сопровождавшее меня. Я ощущал от Хуаны аромат моего любимого дорогого мыла “Люкс”.

Хуанита забавлялась рядом. Я схватил её и начал подбрасывать в воздух, пока она не завизжала.

– О-о! – фиолетовые глаза девчушки вдруг округлились, и она стала показывать на море.

Я опустил малышку на землю. Подбежали родители, на них страшно было смотреть, дрожь совершенно перекосила их лицевые мышцы. Хуан и Хуана тоже испуганно показывали в сторону моря. Наконец и я увидел, что на остров на пирогах высаживались дюжины три-четыре вооруженных разным дрекольем воины, и с ними женщины и дети.

Новый, опасный, непредвиденный поворот событий, не суливший мне ничего хорошего, судя по невесёлому поведению моих спутников.

Речь шла не просто о чрезвычайной ситуации, а о вопросе жизни и смерти, о моей выживаемости в экстремальных условиях.

Хуан с жадностью ловил каждый звук. Все силы его растревоженной души сосредоточены были в этот момент в глазах, предупреждающих об опасности. У Хуаны сердце тоже билось настолько часто и сильно, что вырывалось наружу. Она приложила руку к груди, желая хоть как-то его утихомирить.

Я понял, что незваные гости рано или поздно обнаружат наше присутствие. Почему-то сразу проникся чудовищной мыслью, что это каннибалы. Отныне, чтобы жить бок о бок долго и счастливо с чужаками, мне предстояло строить особые отношения. Разумная осторожность и терпение – вот что теперь реально должно было лечь во главу угла, а сдержанность и постоянные знаки доброжелательности должны были произвести желаемое воздействие на дикое племя и придать импульс к дружелюбию. В общем, много чего необходимо проявлять, чтобы, хотя бы, для начала не стать фигурантом жертвенного обряда каннибалов. Далее, в перспективе, найти общие точки соприкосновения, общие интересы, наладить народную дипломатию. Да многое чего еще. Теперь я точно знаю, какие мысли переживал Миклухо-Маклай при первой встрече с папуасами Новой Гвинеи.

Рассказ о том, как и чем можно подкупить каннибалов

Между тем туземцы численностью в сорок человек выволокли из пирог пятерых бедолаг и привязали их к деревьям. Музыкальное сопровождение колотушками о пустотелое дерево преобладало над количеством криков и стонов несчастных. Запаленные костры быстро приобрели высокое пламя. Предстояла оргия, расцвеченная последующим каннибальским чревоугодием. Все были поглощены кулинарными приготовлениями, кроме нескольких сторожевиков, рыскающих недалеко.

Хуана показывала рукой на пленников и повторяла:

– Манирока!

Я уже понял, что племя, к которому мои спутники были неравнодушны, называется манирока. Хуан трагически бил себя в грудь: