Вызовите ведьму! (СИ)

Тот взгляд, неприятный, липкий, полный нездорового вожделения, который Боллсви не смог на мгновение скрыть, стоя на лестнице, должен был… мать его, должен был заставить меня задуматься уже тогда. Но нет, я же списал все это на игру воображения и старую привычку подозревать всех вокруг.

Желтая лампа натужно мигнула, щелкнула, но не погасла. Начищенный, натертый воском темно-зеленый мобиль, редко выезжавший из гаража, будто ждал, радостно заблистев в свете электричества. Отец в последние годы не выбирался дальше ближайшего продуктового магазина и то, только в тот момент, когда домработница не могла зайти за продуктами. Вечером перед тем, как отправиться на разведку в офис Кастера, мы с Монти все же не стали брать мобиль, чтобы не привлекать лишнее внимание. И это оказалось верным решением, ведь мы наверняка потеряли бы мобиль в перестрелке.

— Ты не поедешь один, — сердито раздалось позади, в момент, когда я спускался по небольшой лесенке к транспортному средству.

Я оглянулся. Отец, не такой взъерошенный, как Монти, но более растерянный, чем обычно, стоял в дверях, сейчас грозно глядя на меня сверху вниз.

— Ты передал Остранду мое сообщение? — не слушая его протеста, я открыл пассажирскую дверь и кинул на соседнее сидение винтовку.

— Да, — он тоже начал спускаться. — Дождись ребят, Майкл.

Тяжелая рука легла на плечо.

— Я не могу, — дернул плечом, но отец не отпустил.

Пальцы стиснули меня еще отчаяннее, сминая ткань простой рубашки. Пусть годы нещадно бежали, добавляя все больше седин в его волосы и бороду, но Эрик Олфорд был так же силен.

— Знаю, но не хочу, чтобы мой сын совершал самоубийство. Я видел их мельком. Не надо, Майкл.

Наши взгляды встретились: оба беспокойные, тревожные, но у каждого была своя боль. И оба понимали, что просьбы и уговоры ни с одной из сторон не помогут.

— Пап, убери руку… Я должен попытаться, понимаешь?

Он не ответил. Только тяжело вздохнул, отвел взгляд, и тяжесть его руки пропала. Отец отпускал меня, пусть скрепя сердцем, не желая терять последнее, что осталось от любимой жены, но так, словно благословлял на путь и тот выбор, что сделала моя душа.

— Что я могу сделать для вас?

— В борьбе с прогнившей властью лучшим оружием будет огласка среди простых горожан, — криво ухмыльнулся я без всякой тени веселья.

Эрик кивнул, хмуро глядя за мою спину на мобиль. Мне хотелось что-то сказать ему напоследок, да только это выглядело бы глупо, натянуто, возможно, даже пафосно, а думать сейчас о том, что выбраться нам вдвоем с Джойс, скорее всего, не получится — не хотелось, эта мысль показалась губительной и опасной. Я погнал тревожные думы прочь, все еще пытаясь оставаться в ясном сознании.

— Кошак! Я с-с тобой, — Дин возник, казалось, из ниоткуда, быстро взобрался по штанине, вверх, зацепился лапками за подтяжки и секунду спустя, придерживая свою вездесущую шляпку, прыгнул через приоткрытое стекло в салон. — Заводи др-рандулет!

От него так и несло яростью, жаждой мести и кровью. Хорек не готов был сдаваться и оставлять свою хозяйку, а точнее лучшего друга и, по совместительству, свою семью в беде. Теперь мне была понятна их связь, которая из-за лишений и пережитого вместе горя стала почти такой же крепкой, сильной, как настоящая связь фамильяра со своей ведьмой. Может, их связь стала гораздо большим. Дин любил Джойс, а Джойс любила Дина.

Мотор оглушительно взревел, посылая вибрации по всему корпусу мобиля. Пока двигатель прогревался, отец успел закинуть на сидение с оружием, где расположилась сгорающая от карающего нетерпения норка, несколько пачек с патронами. В добавление к простым, папа также кинул и пачку разрывных из самых последних разработок армии королевства. Такие точно могли пригодиться против орочьего полукровки, на которого мы с напарником открыли охоту.

Ночь озарилась светом протертых белых фар, асфальт поблескивал от начинавшегося дождя, который грозил разойтись в настоящий ливень. Нос и вспушившийся хвост только подтверждали догадки. Мы рванули в сторону «Балтингейл», надеясь, что не прибудем слишком поздно. Иначе… иначе оба не простим себе этого до конца дней.

— Голубоглазый ублюдок в кр-расном плаще — мой, — пророкотал Фердинанд, когда мы выехали за пределы Аркена.

Я сосредоточился на дороге, выжимая из отцовского мобиля все, что можно. Благо модель была одной из самых быстрых, предназначенных для города. Высокая трава обрамляла дорожное полотно, мелькали частые кусты и деревья, ветер бил крупными каплями дождя в лобовое стекло, весь ночной мир наполнился тенями быстро сменяющихся картинок за окном.

Когда я не ответил, хорек продолжил:

— Это он ее схватил. Я видел через окно: приложил тряпку ко рту, помахал каким-то артефактом и потащил к черному мобилю.

— Ты бросился за ними? — скорее не вопрос, а утверждение.

— Крикнул стар-рику и успел потрепать салон их мобиля, пока этот гад не достал свою круглую с-светящуюся кр-расным штуку. После я плохо помню. Меня просто выкинули в окно. Кажется, он пытался разор-рвать нашу связь.