Взаперти

Стою перед окном с чашкой кофе, смотрю на парк. Мэри Литтл мы вчера нашли в некрологе. Бедная женщина уже почти год как умерла, дом продан. Дочь, которую зовут не Беатрис, а Элбет, живет в крохотной дешевой квартирке на Марион-Хилл, рядом с железной дорогой и аэропортом.

На звонок мисс Литтл не ответила, на работе ее не видели уже несколько дней, точнее сказать не могут. Я с трудом убедил себя, что ехать к ней глубокой ночью – плохая идея. Восемь часов все равно погоды не сделают, а спать нужно даже детективам.

Болтаю ложечкой в чашке, допиваю. Теперь мальчик с первого фоторобота привиделся мне утонувшим, и я, пожалуй, предпочел бы поскорей забыть эту картинку – больно реалистичная, особенно с учетом того, что река тянется вдоль всего парка, да и, помимо него, найдется, где и откуда свалиться в воду.

Уже достаточно рассвело, чтобы ехать за Шоном и отправляться – все еще надеюсь, что в гости, а не на место преступления.

По пути к напарнику сюрприз подкидывает первая миссис Литтл – звонит мне.

– Он всегда дарил мне что-нибудь, – говорит без всяких прелюдий. – Цветы, открытки. Сигареты. Ту шаль, что вы видели.

– А вы? – спрашиваю. Слышу легкий вздох.

– Я тоже. Он носит сандаловые бусы, я привезла их из Индии. Другие мелочи, иногда одежду. Деньги я ему не давала. Он никогда не просил.

Качаю головой, благо она не видит.

– Ясно, миссис Литтл. Спасибо, что позвонили.

В трубке снова вздыхают, тут же раздаются гудки.

Загадочная это вещь, отношения с родителями. Чем больше вариантов вижу, тем сильнее убеждаюсь – похожих не бывает. И абсолютно плохих, пожалуй, тоже.

Красное оповещение сворачивается, я поспешно открываю статистику Элли. Состояние тяжелое. Кто бы сказал, что я буду так этому рад, но все познается в сравнении. Не критическое, уже прекрасно.

Бет придерживает ее голову, Элли что-то бормочет с закрытыми глазами. Откручиваю звук на максимум, все равно не могу разобрать ни слова. Оглушительно спрашивает устроившийся на полу Эл:

– Она бредит, да?

Бет кивает, по капле вливая лекарство. Контраст, в тесте на правой части экрана все мельтешит, а слева словно поставили запись на паузу. Эл щупает повязку на плече, поправляет что-то под ней. Делится:

– В школе меня дразнили, что я не встречаюсь с девчонками, потому что у меня есть ты.

– И кто тебя так дразнил? – уточняет Бет, не отвлекаясь от дела. – Этот, забыла фамилию, с квадратным подбородком?

– Роджерс, ага. – Эл улыбается. – Он предлагал тебе встречаться?

– Если это можно назвать предложением, – уклончиво отвечает Бет. – В общем, да.

Замолкают надолго. Только когда Бет поднимается и ставит на стол пустой стакан, Эл наконец решается спросить:

– Почему мама отдала меня вам? – Поспешно добавляет: – Извини. Я знаю ее версию, просто…

– Просто хочешь узнать мою, – договаривает за него Бет.

Долгая пауза, Эл ждет, опустив голову. Мне остается только догадываться, что творится в его мыслях, пока сестра ищет подходящие слова. Так и не найдя, начинает рассказывать как есть: