Вздор

Его первая работа – кувшины с молоком. В четыре часа утра ежедневно он выходил из общежития, запрягал лошадь и развозил молоко по деревне. Весной бывало уже светло, когда он начинал свой объезд. От росы ноги ело были мокры; в деревьях пели птицы. Но зимой звезды еще стояли в сереющем небе, и было очень холодно. Белый глубокий снег лежал на холмах. Черные пихты на их вершинах рассекали бледную ленту восхода. После полудня он, усталый и голодный, дремал, сидя в аудитории.

Затем он очутился в Мидлэнд-сити. На самом деле это была деревня, но ее называли городом, в ожидании великого будущего… Фабрика жестяных изделий Монро. Он получил там место табельщика и кассира. Слонообразные машины резали полосы жести и деликатно скатывали их своими точными пальцами… Толпы людей… Их обеденные судки и вонючие трубки… Два года он работал, как собака. Он делал один то, что обычно делали трое. Бегая по разным делам, он думал о разных вещах, но думал не так, как все люди, а иначе. И наконец, пришел к выводу, что работа абсолютно мешает финансовому успеху. Человек может усердно работать и скопить сбережения, но подобные сбережения его не интересовали. Идея, что работа – враг богатства, появилась в его мозгу сначала в виде туманного соображения. Постепенно оно затвердело, как кремень. Чтоб нажить состояние, человек должен быть совершенно свободен и независим. Он не может позволить, чтоб его отвлекала работа. Он должен заставить других работать на себя.

После тридцати пяти лет испытания он считал, что это – самая ценная идея, которая когда-либо приходила ему в голову. Всю свою жизнь хранил он ее втайне и не собирался никому открывать. Это было опасно. Представьте себе, что она делается всем известна и все ей верят!.. Он молчаливо снова завернул эту идею в ее покровы и опустил на дно памяти.

2

– Ах, мистер Эллерман, – чирикнул веселый розовый м-р Деннис, когда разговор прервался, кстати, как дела большого медного треста Мак-Каллума? Слышно, что его акции опять повышаются!

Это было неудачное замечание со стороны молодого м-ра Денниса. За столом у финансистов не принято, чтобы гости спрашивали о биржевых операциях, в которых хозяин может быть заинтересован. Ричард Эллерман мысленно определил м-р Денниса как бестактного человека.

– Ничего об этом не знаю, – ответил он, вынырнув из своей задумчивости, как пловец из воды. – Ровно ничего. Кажется они действительно твердо стоят. Как сегодня стоят мак-каллумские, Перси?

Перси Риддль сосредоточенно уставился в тарелку, как будто стараясь вспомнить. Он был дилетантом биржи, подверженным припадкам биржевой игры, которая обычно не прекращалась, пока он не проигрывал годового дохода. Несмотря на свои общественные связи с финансистами и на великодушные советы биржевых специалистов, он всегда безнадежно ошибался, потому что у него не хватало сообразительности провести какую-либо финансовую операцию.

– Перси – мой авторитет по биржевым делам, – прибавил Ричард Эллерман, мигнув Майклу Уэббу.

Всем за столом, кроме Хэнтеров и глухой м-с Ллойд, шутка была понятна. Они засмеялись, глядя на Перси Риддля.

– Сделки сегодня кончились по 77 или 78, – наконец, сказал он. – Кажется, 77. А прошлую неделю они стояли на 85. Все же, они поднялись. Правда, Эллерман, ведь раньше они стояли на 52?

– Ну, конечно, произнес Эллерман.

– Ах, пожалуйста, мистер Эллерман, дайте нам совет, прошу вас, – вмешалась мисс Флеминг. Ее смелое подвижное лицо сияло от ожидания. Я где-то прочла, что вы за всем этим скрываетесь. Будут они еще подниматься, или пора их продавать? Скажите хоть словечко. Конечно, она ничего подобного не читала, но один из ее знакомых биржевых маклеров сказал ей, что акциями оперирует, как он выразился, свора эллермановских спекулянтов.

– Дорогая мисс, – внушительно обратился к ней Ричард Эллерман, не следует верить всему, что читаешь. Даю вам честное слово, что у меня нет мак-каллумских акций и что в течение последних десяти лет я не купил и не продал ни одной из них. Я не верю в биржевую игру, я не спекулянт. Это должно прекратить всякие разговоры о моем участии в биржевых операциях.

Он обвел острым взглядом всех сидевших за столом. Мисс Флеминг казалась разочарованной. Все были смущены.