Вздор

– Если это не секрет, вы могли бы мне ее рассказать, предложила она. – Конечно, моя роль в ней должна быть выдающейся. Разумеется, вы это понимаете – выдающейся и очаровательной…

– Нет, нет, это не секрет. Я единственный человек в мире, который мог бы ее написать, и я могу рассказать о ней кому угодно. У вас была бы и выдающаяся и очаровательная роль. Рассказать вам?

– Ну, конечно, – ласково сказала она.

Захлопнув томик Шекспира, она лениво потянулась и свернулась комочком в кресле. Завсегдатай кино узнал бы позу из «Марджори», где она играла роль балованной крошки, слушающей сказки дедушки.

– Действие происходит внутри Джона Смита, – начал Майкл. – Место – внутренности Джона Смита. Время – настоящее. Текущий момент.

– Внутри Джона Смита? – неуверенно произнесла мисс Торнтон своим серебристым голосом. – Где-е?

– Это очень просто, мисс Торнтон. Джон Смит – средний обыватель и действие пьесы – это аллегория – происходит внутри его. Величайшие трагедии жизни происходят внутри нас, конечно, это вам известно. Но внутренняя драма мало затронута. Субъективная драма – огромная область… Сцена сначала затянута темно-красным плюшем; затем – художественные эффекты будут разработаны кубистически.

– Внутри Джона Смита, – тревожно прошептала мисс Торнтон и повернула лицо к Майклу.

– Не делайте этого, – сказал Майкл, а то я не смогу рассказывать дальше. Когда вы смотрите на меня, я начинаю думать о другом… Да, так лучше. Благодарю вас.

– Внутри Джона Смита, – повторила мисс Торнтон печально. – Право, это похоже на какой-то немецкий фильм. Я… я сомневаюсь, что это пойдет. Так и будет называться: «Внутри Джона Смита?»

– Нет, не так. Это просто место действия. Потом мы, конечно, придумаем хорошее заглавие… Итак, мисс Торнтон, первое действующее лицо – входит Коктейль. Это веселый малый в желтых обтянутых шелковых штанах, в красной жокейской фуражке, это – Мери-Коктейль. Некоторое время Коктейль один на сцене. Он произносит монолог, полный оптимизма, потом ходит вверх ногами и, устав, начинает поворачивать ручки и нажимать кнопки по всей комнате. Таким образом он нечаянно открывает створку и видит – зрители тоже видят, что Склонность к Добродетели все время присутствовала на сцене. Коктейль робко глядит на нее. Это – маленькое серьезное существо, с большими глазами и лицом, как у Медж Кеннеди. Коктейль на минуту конфузится, потом снова принимается выкидывать разные штуки. Вскоре ему удается рассмешить Склонность к Добродетели. Тогда он подходит к ней ближе и тычет ее пальцем в бок. Она ударяет его по лицу.

– Это не будет грубо? – заметила с сомнением мисс Торнтон.

– Нет, это нисколько не грубо. Это – философская аллегория… Дурачась, Коктейль нажимает нечаянно какую-то кнопку, в стене открывается дверь, и входит Отвага. Это – высокий здоровый актер в коричневой фуфайке и штанах. У него хвастливый вид и низкий голос… Отвага стоит за то, чтобы немедленно выкинуть за окно Склонность к Добродетели. Но пока они об этом спорят, на сцену входит Обед из семи блюд.

– Обед из семи блюд! – Рука мисс Торнтон, сверкнув бриллиантами, слабо коснулась лба; артистка закрыла глаза – чувство № 15. – Обед из семи блюд – настоящее действующее лицо?

Майкл понял, что ее ум медленно создает образы.

– Конечно. Почему бы нет?.. Он очень милый. Очень толстый, с красным лицом. Он не ходит, а переваливается. Вместо шляпы на нем салатник – тут удивительные возможности для костюмера – и костюм из супа с пирожками.

– Это как? – спросила мисс Торнтон.

– Право, не знаю, как это сделать. Костюм – суп с пирожками… Это дело костюмера. Итак, он в хорошем настроении и прекращает ссору. Склонность к Добродетели награждает его улыбкою. Обед из семи блюд – смеется и ходит по сцене, спрашивая, где любовь. Он принимает Склонность к Добродетели за Любовь, но она качает головой. Тогда Коктейль вызывается найти Любовь и исчезает, делая сальто-мортале. Он уходит. Отвага, Обед из семи блюд и Склонность к Добродетели ведут разговор втроем. Коктейль возвращается с Любовью. Она изысканно прекрасна, – в обработке для экрана. Любовью будете вы. В руках у нее жезл; платье из мягкой мерцающей материи; на лбу звезда… Итак, она появляется и усаживается на трон, покрытый синим бархатом и усеянный звездами… Склонность к Добродетели ловит взгляд Любви и молчаливо скрывается. Но когда Обед-из-семи-блюд берет Любовь за подбородок, входит Хроническая Диспепсия [Расстройство желудка].

– О боже! – воскликнула мисс Торнтон (это было естественное чувство, не из списка).

– …и печаль охватывает всех действующих лиц. Хроническая Диспепсия – маленький сварливый старичок; сгорбленный, в длинном черном плаще. Он ходит по сцене с тяжелой палкой – стук, стук, стук, – жалуется и ворчит… Вдруг свет гаснет, раздается вопль; одна секунда, свет загорается снова. В центре сцены стоит Ошибка…

– Ошибка? – прервала мисс Торнтон, и ее прекрасные глаза глядели вопросительно. – Какая ошибка?