Вздор

– Извиняться! – воскликнул Майкл, что вы, дорогой мой мальчик! Если вы вздумаете извиняться, он сочтет вас за пресмыкающуюся дрянь. Нет, не валяйте дурака! Хотите, я научу вас, как разрешить эту проблему?

– Да, что бы вы сделали?

– Сделайте так, как я вам скажу, и вы увидите, что положение сразу прояснится. Как только вы снова увидите м-ра Ричарда Эллермана-младшего, остановитесь перед ним и залайте: вау-вау-вау и лайте громче, вот так… Майкл залаял собакой, и Хэнтер засмеялся. – Лайте на него, где бы вы ни оказались и кто бы ни был рядом.

– А если тут будет его отец или кто-нибудь из дома?

– Лайте еще громче. Нет, я вас не надуваю. Вы можете мне верить. Тогда он что-нибудь скажет. Я не знаю, что именно, да это и безразлично. Как только он заговорит, повернитесь и скажите: «Гы! А я ошибся, голубчик!»

– О, я не могу сказать такой глупости, – уверял Хэнтер.

– Вы можете, потому что это не так глупо, как кажется. Я вам скажу, почему. Это – глубоко психологично. Поступайте все время в таком духе и через час вы подружитесь с ним, как старый школьный товарищ.

– Я хотел бы подружиться с ним, – сказал Хэнтер, – но я не хочу валять дурака.

– Но вы не можете дружить с ним, не валяя дурака.

– Хорошо, – согласился Хэнтер, буду!

– И отлично! Валяйте! Между прочим, если вам нечего делать, пойдемте прогуляться после завтрака, предложил Майкл и поднялся, чтобы идти в дом.

– Конечно, – ответил Хэнтер, страшно польщенный. Я очень хотел бы обсудить разные темы с таким человеком, как вы.

3

– Я рад возможности поговорить с вами подольше, – сказал Томас Хэнтер, когда после завтрака они с Майклом шли под вязами аллеи, ведущей из деревни к поместью Эллермана. – Мне редко приходится обмениваться мыслями с человеком, который занимается настоящей философией.

– Да, вы попали в самую точку, – сказал Майкл. – Я действительно философ.

– Я знаю, – торжественно подтвердил Хэнтер.

За низкой каменной оградой виднелся далекий ленивый Гудзон, медленно текущий между холмами. Над ними простирался величественный синий купол неба. Птичка с глазами, как бусинки, с длинным хвостиком робко следовала за ними, прыгая по стене.

– Сядем здесь у дороги, – предложил Майкл, указывая на заросшую травой насыпь вдоль стены. – Сядем тут и поговорим… Подождите минутку. – Он перебежал дорогу с перочинным ножом в руках и вернулся с прямой палочкой дюймов десяти длиной. – Пока мы разговариваем, объяснил он, – я вырежу говорящую палочку.

– Говорящую палочку? Что это такое? – спросил Хэнтер, сев на траву и прислонившись к стене.

– Это – тотемный столб в миниатюре. Я научился их делать, живя среди индейцев племени тлинклат. Они вырезывают свои легенды на таких говорящих палках. Все рассказывается в символах – в виде птиц, людей, змей и так далее. – Он критически осмотрел круглую ровную палочку и прибавил: – Из этого должно хорошо получиться.

Вырезание палочки, с точки зрения Хэнтера, было весьма человечным обывательским поступком для философа. «В конце концов, – подумал он, – Майкл Уэбб не только обладает поразительным интеллектом, он еще и просто добрый малый».

– Я успел кое-что сделать с тех пор, как разговаривал с вами в прошлый раз, – произнес страстно Хэнтер. – Кое-что должно мне помочь.

Майкл перестал резать палочку и внимательно слушал. Молодой вице-президент автомобильной компании Эллерман извлек из своего бокового кармана полдюжины желтых телеграмм и разложил их перед собой на траве.

– Вчера вечером я разослал телеграммы всем начальникам отделов производства и торговли в Чикаго, – пояснил он, повторяя свои слова движением указательного пальца по земле, – телеграфировал я им так: «Вы знакомы с моим планом производства собственных батарей для компании. Телеграфируйте ваше мнение, чтоб я мог доложить шефу, делать нам свои батареи, для продажи или нет». А вот ответы. Взгляните на это. Вот старый Джэф Пильчер, заведующий отделом сборки еще в те времена, когда Роджер был щенком. Он отвечает: «Разумеется, да. Батареи, которые мы покупаем, плохи и работают только шесть месяцев. Привет шефу». А вот ответ начальника электрического отдела. Он несколько задет, потому что это касается его отдела, и думает, что я, проводя это предложение, выхожу из границ своих обязанностей и уклоняюсь от своего прямого дела. Однако он на это не указывает. Он пишет: «Идея здравая, и я не возражаю, если только батареи будут производиться под руководством электрического отдела». Недурно, а? И еще четыре в этом же роде. Мистер Эллерман не пойдет против объединенного мнения своих начальников отделов.

– Почему нет? – спросил Майкл.

– Ну… да… конечно, он бы мог… но я не думаю, чтобы он пошел, если только у него нет каких-нибудь очень серьезных причин.

– Я думаю, что он уже принял решение по этому делу, – сказал Майкл. От того, что вы покажете телеграммы, вреда не будет, но не думаю, чтобы это повлияло на его решение.

Хэнтер был поражен и проявил это громким восклицанием.

– Уже решил? Откуда вы знаете? Он вам сам сказал? Как решил?