Вздор

– Позвольте вам сказать одну вещь, – начал он, – и сказать только для вашей пользы. Вы завоевали репутацию остряка. Это верно. Я слышал это от многих. Вас начинают считать присяжным остряком. Вы этого не заслуживаете. Но такая у вас манера.

Произнеся эту тираду, Эллерман серьезно и сочувственно глядел на него.

– Я этого не заслуживаю?! – воскликнул Майкл. – И вы смеете говорить мне это в лицо? Я этого, по-вашему, не заслуживаю? Держу пари, что я самый лучший остряк, которого вы встречали за последние десять лет.

Повернуться к нему спиной и отойти от легкомысленного шутника было первым порывом Эллермана, но он чувствовал, что это было бы поражением. Он хотел быть выше Майкла Уэбба и для этого не мог придумать ничего иного, как внести его в списки лиц, состоящих на жалованье у компании. Единственные отношения между людьми, которые казались ему вполне реальными, были отношения хозяина к служащему, продавца к покупателю. Он не искал подобострастных людей, – их всегда было достаточно. Он любил независимых и откровенных людей, и ему нравилась их независимость и нравилось ими владеть так, чтобы при отношениях хозяина и служащего он мог им показать, что они не так независимы, как им кажется. Его натура была примитивна, как финский нож. Это было не что иное как сокровенная низость души, обуреваемой жаждой власти.

Он снова положил руку на плечо Майкла и улыбнулся.

– Знаете, вы были бы хороши в водевиле… Однако мне сегодня не до шуток, я занят делами. Пожалуйста, подумайте серьезно о моем предложении. Я уверен, что оно вполне для вас подходяще… В одиннадцать у меня совещание… Между прочим, – не хотите ли вы прийти нас послушать? Это насчет хэнтеровского проекта. Приходите и познакомьтесь с нашей деловой атмосферой.

Майкл сказал, что ему очень интересно присутствовать на совещании.

– Правильно! Это дело! – сказал Эллерман, направляясь с ним с террасы в контору, – я сделаю из вас крупного дельца. – И отечески похлопал его по спине. – Мы сегодня пригласили Эдуарда Грегори, – сообщал Эллерман Майклу по дороге, – человека очень известного и высоко ценимого в автомобильном мире. Он – эксперт–консультант.

– Что такое? – спросил Майкл. – Инженер–консультант?

– Больше чем инженер–консультант. Он изучил все методы продажи, организацию дела, себестоимость и прибыль, личный состав – решительно все. Вам может показаться странным, что я пригласил постороннего человека для обсуждения этого предложения, когда у нас есть свои эксперты… Это не так уж странно в конце концов. Мне надо слышать беспристрастное мнение о достоинствах этого проекта, без всякой личной предвзятости. Все наши, конечно, знают Хэнтера, и… и… я хотел бы знать, что думает об этом Грегори… Это не значит, что я буду непременно руководствоваться его мнением. К сожалению, решение лежит исключительно на мне, и весьма возможно, что я решу иначе.

– Но вы уже решили, – сказал Майкл. – Вы давно решили. Разве вам интересно, что будет говорить этот человек?

– Вы мне это уж раз сказали, – отрывисто произнес Эллерман с оттенком раздражения в голосе. – Я вас не понимаю, ваши слова я объясняю только полным незнание деловых методов. Конечно, пока я еще не решил… – Злое выражение его лица быстро сменилось улыбкой. – Конечно, с деловыми методами вы еще незнакомы.

Одиннадцати еще не было, а Грегори сидел, дожидаясь назначенного часа в зале для совещаний. С задумчивым лицом и нахмурив брови, он перелистывал страницы хэнтеровского проекта. Делать этого было незачем. Но он представлял себе, что так будет лучше, когда войдет Эллерман.

– М-р Грегори, я оставляю вас с этим джентльменом минут на десять, – сказал после обычных приветствий автомобильный магнат. – Мистер Хэнтер, вероятно, скоро здесь будет, а мисс Марголин и я будем здесь ровно в одиннадцать. Он подчеркнул «ровно» и, повернувшись к Майклу, слегка кивнул ему, как будто желая сказать этим жестом: «Видите, как мы пунктуальны в делах».

3