Взгляд Драматурга

Заслышав громкие звуки, старуха-мигрень злорадно воткнула когти мне в затылок и с отвратительным хрустом провернула руки на шарнирных кистях.

«Вот дрянь…» — мысленно зашипела я. Поправила очки и заметила, что на руке брюнета до сих пор мерцающая сиреневыми искрами черная перчатка.

— Вы могли кого-нибудь задеть, — кивнула я на шокер.

— Мог, — хмуро ответил брюнет. — Документы, мисс. Начните с паспорта вирда. Вы-то его не разрядником сняли… — он бросил взгляд на подчиненных: — Нор, шевелись! Ну, серьезно, резче, черепаха недокормленная! Итак не скрутили на подлёте!

Конны вздернули бессознательного парня на ноги и потащили к начальнику. Нор, обладатель короткого тренча, оказался невысоким шатеном с волнистыми волосами до плеч и застенчивым взглядом. Пассажиры провожали троицу заинтересованными взглядами и перешептывались.

Я подобрала с пола упавшую книгу, положила в накладной карман чемодана и достала оттуда пластиковую карточку с фотографией и отметками Контроля Нотти.

Движение отозвалось новым взрывом боли в затылке. Захотелось прижаться лбом к прохладному металлическому подлокотнику и замереть, пока не отцепится старуха-мигрень. Однако я собрала волю в кулак, подняла глаза на брюнета и… онемела.

Точная копия Ирвина Тейда, но лет на десять постарше и сантиметров на пять повыше. Гладкие волосы, узкое лицо со знакомыми, будто очерченными резцом, чертами: тонкий нос, жесткая линия губ, привычная щетина. Лишь глаза не карие, а золотистые, как заполненный солнцем янтарь. Невероятно проницательные.

Их отличало и кое-что еще. Ирвин походил на ухоженного самоуверенного кота, а в брюнете чувствовалась соколиная резкость. Почему-то я не сомневалась: он знал Никта-Эреб как свои пять пальцев и считал город охотничьими угодьями, личным лесом. Каменным, грязным и громким.

Сбросив оцепенение, я с отработанной дежурной улыбкой протянула паспорт.

Брюнет стянул разрядник, оставив на руке светло-бежевую кожаную перчатку, и взял карточку.

— Снимите очки.

Я приподняла «авиаторы» на лоб, зная, что являла собой жалкое зрелище.

Брюнет безразлично взглянул на мои красные глаза и прочитал карточку. Раз. Другой. Нахмурился. Поднес к глазам. Покосился на меня, потом зачем-то перечитал вслух имя и фамилию под фотографией. Опять изучил мое лицо.

Вздохнув, он вытащил из внутреннего кармана плаща кожаный ежедневник и зашелестел страницами. Их покрывали мелкие записи и показавшиеся мне довольно умелыми рисунки. Больше я ничего не успела разглядеть.

— Не денек, а гора радости, — сверившись с какой-то пометкой, брюнет вернул мне паспорт. — Винсент Фальк. С завтрашнего дня — ваш старший инспектор.

Дежурная улыбка на моих губах стала натянутой. Ссориться с начальством, не подписав трудовой договор, отвратительное начало на новом месте.

— Тара Олек. С завтрашнего дня — ваш адепт первого ранга[2]. Рада знакомству.

— Ага, я заметил: радее некуда. Так, чтобы потом не забыть, — Винсент указал на Дэна, потом на Нора: — контролеры Дэниел Коул и Норман Финч, лучшие из моих негодяев. Я бы вас забрал вместе с шустриком, но в машине станет тесновато. Хотя… садитесь на него, а? Он в отключке — не обидится. Вы надолго его вырубили?

— Часа на два-три, — я попыталась собраться с мыслями; в словах старшего инспектора проскочило что-то нелогичное. — Не переживайте, сама доберусь. У меня в офисе в четыре встреча с рекрутером.

— Тогда жду уже официально. Сможете заполнить отчет о своем прибытии?

— Разве это делает не начальник?

Норман громко фыркнул. Дэниел разулыбался. Винсент припечатал их взглядом.

Я попробовала проанализировать пантомиму и получила еще один взрыв в голове. Старуха-мигрень измывалась надо мной не без удовольствия.

Похоже, старший инспектор ненавидел отчеты или писал как петух лапой.

Электропоезд снова начал замедляться. Машинист объявил очередную остановку.

Винсент поглядел в окно:

— Нам пора. Желаю приятного дня. Парни, на выход с шустриком.

Я небрежно козырнула в ответ.

Когда за коннами с бегуном закрылись двери электропоезда, до меня наконец-то дошло. В легковых автомобилях обычно было пять мест. Винсент просто не захотел брать меня с собой.

«Засранец!» — с чувством подумала я.

Запихнув паспорт в карман брюк, я достала оттуда флакон и таблетки. Закапала глаза, с облегчением поморгала и вернула на нос очки. Потом закинула под язык капсулу «реливона» и попыталась расслабиться.

Не получилось.

Пассажиры косились на меня и переговаривались. Устав от пристальных взглядов, я вышла на следующей станции и села в автобус до центра.

***

Тара Олек и Ирвин Тейд в ресторане перед ее отъездом из Нотти.

— Как отнеслись родители?

— Плохо. Им не нравится моя служба в Контроле. Но ты сам помнишь, какие у нас отношения.

— Раньше были лучше...