Взгляд из-подо льда

Ну а дальше по схеме. Приехали сотрудники полиции, узнали «знаменитого» сынка, и дело дальше не пошло. Труп девушки перевезли на другой участок дороги и признали её сбитой неизвестным лицом или группой лиц, скрывшимися после происшествия. Разбитую Феррари Йохана отогнали в частный ремонт, а самого Йохана с другом забрал отец и отвёз в больницу Шарите до тех пор, пока дело не замнётся. Отец сына навестил, когда тот, по убеждению врача, был кристально трезв. И хоть в палате находились один на один сын с отцом, но отцу захотелось поскорее выйти. Ему казалось, что он воспитывал совершенно другого ребёнка. Мужчина, как отец презирал себя за то, что воспитал такого отпрыска, и боялся потери доверия своих избирателей, как премьер-министр земель Берлина, с того дня, как произошла авария. Йохан даже расплакался под натиском отца с взыванием к совести.

Но, как стало известно позже, слёзы эти были вызваны непонятно чем, и жалко Йохану было, очевидно, только одного себя, что он не скоро выйдет, как он выразился, из «этой дыры».

Вечером того же дня Йохан со своим другом сидели в палате и ждали ужин. Ужин им принесла та самая Роуз Беккер, остающаяся дежурить в ту ночь. Медицинская сестра пришлась по вкусу Йохану, и ночью с другом они пробрались в дежурный покой, где жестоко избили и изнасиловали бедняжку.

Униженная и оскорблённая, Роуз Беккер знала, чей это сын, но просто так оставлять она этого не желала. Главный врач с подчинённой точек соприкосновения в интересах уже не нашли. Последовало увольнение. Роуз Беккер стала представлять собой бомбу замедленного действия, и всё было бы хорошо, если бы она сначала пошла к репортёрам со скандальной историей, а потом звонила отцу Йохана с угрозами. Но она всё сделала наоборот. Да, дети могут совершать ужасные поступки, да, родителям может быть за них стыдно вплоть до презрения, но они останутся для родителей детьми. Уж тем более – слушать угрозы со стороны девицы и нравоучения действующий премьер-министр был не готов. Позвонив ему с угрозами и сказав, что следующий её поступок – это поход к представителям прессы, она сама смоделировала всё то, что с ней происходило далее.

Представители прессы сами вышли на неё, и нужно отметить ушлость и этих тоже: до того как Роуз Беккер упекли в психиатрическую лечебницу в Дюссельдорфе и закололи препаратами, она успела им поведать всю историю от причин попадания Йохана в больницу Шарите до её избиения и изнасилования. Интервью было успешно записано на диктофон, а потом продано в The Insider под грифом «абсолютно секретно», на тот случай, когда будут приближаться выборы и потребуется компромат, всем же известно, что такие события сопровождаются битвой и выигрывает тот, у кого больше денег, и как пригодится материальчик на первую полосу. Да и вообще пресса и власть всегда были неразделимы друг с другом. У тех и у других есть ниточки, за которые можно дёргать.

Таким образом, Франц Бебель попал в больницу Шарите и сразу же обозначил перед врачом, что он хочет от него.

Франц. 15 мая 2020 года.

Они вместе вышли из кабинета и направились в бывшую, опечатанную полицией, палату Адрианы.

Отворилась дверь. В нос Франца Бебеля ударил спёртый запах. Невыносимая духота! В комнате было прибрано, ощущалось спокойствие, или даже не спокойствие, а отсутствие жизни, движения. В палате было мало света, один луч солнца, пробравшись сквозь щель, созданную неплотно зашторенными занавесками, по диагонали к полу подсвечивал частички пыли, танцующие в воздухе. И всё чувство умиротворения, кажущееся раньше, пропадало. Доктор зашёл следом за Бебелем.

– Не стоит, доктор, я справлюсь сам, – твёрдо сказал Бебель.

И недовольный врач попятился назад, а потом и вовсе закрыл за собой дверь. Бебель остался в палате один.

Франц подошёл к окну и раздвинул шторы, чтобы комната наполнилась светом. Окно выходило на сад. «Отличный вид», – подумал Бебель.

Сначала он просто обошёл палату. Она была небольшой. Никаких лишних предметов интерьера, да и личных вещей Адрианы было немного. Он подошёл к полке, на которой лежали книги, журналы, одна тетрадь, и стал перебирать листы книг, бегло просматривать записи в тетради. Дальше – стол со всеми встроенными шкафами. Но и там ему не удалось ничего найти. Он заглянул под кровать, под матрас, прощупал подушку – ничего. В шкафу с одеждой он тщательно перебирал каждый лоскут. Бебель не знал, что он ищет, но что-то быть должно. Когда вещей практически не осталось, он с досадой огляделся. «Как же так? Ни одной зацепки. Просто ни одной». Он пошёл к выходу, ещё раз через плечо оглядел комнату и внутри себя произнёс: «Мимо, Бебель, мимо».